Двуликий дофамин (дневник неудачницы)
Вот так вот живёшь и веришь, что это ты в своей жизни главный. Что всё от тебя зависит это ты принимаешь решения: кого любить, с кем жить, чем заниматься, как проводить свободное время, чем увлекаться. Ровно до тех пор, пока не дойдёт, что любим не всегда тех, кто достоин, занимаемся не тем, о чём мечтали, проводим свободное время не так, как хотелось бы, а вместо увлечений у нас пучок вредных привычек. И как-то всё не от ума получается, а через одно место, про которое в приличном обществе не говорят. И смотришь вокруг себя и думаешь: «Это ж какая гадина мне так напакостила?» Ну, правда, не сама же я по доброй воле такого в своей жизни наворотила. Не сама. Это всё дофамин.
Нет, сам по себе дофамин химикат вполне себе полезный, а местами и необходимый. И хорошо жить без него вряд ли получится. Но люди в подавляющей своей массе личности крайне неприятные и способные из любой приятной штуки сделать гадость. А всё потому, что меры не знаем. И с дофамином это как раз тот случай, когда от сладкого жопа-таки слиплась, точнее выросла. Впрочем, переедание и, как следствие, лишний вес — только один из фокусов в волшебном сундучке дофамина.
Что нужно сказать о дофамине, прежде, чем его ругать: это нейромедиатор. Части мозга, вовлечённые в производство и передачу дофамина называют дофаминергической системой, внутри которой выделяют семь подсистем, три из которых — основные. Больше всего дофамина производится в нигростриальной системе, здесь он нужен, чтобы обслуживать нашу двигательную активность. Дофамин отвечает за точность и скорость движений. У алкоголиков руки с похмелья трясутся, потому что алкоголь сильно понижает уровень дофамина. Люди с болезнью Паркинсона не способны к точным движениям из-за дефицита дофамина. Дофамин из мезолимбического и мезокортикального путей отвечает за то, чтобы человек учился создавать себе наилучшие условия и смог успешно продолжить свой род, то есть за приспособление и обучение, а также за мотивацию. За то, чтобы человек стал разумным. Нарушение выработки дофамина или его избыток в этих путях приводит к шизофрении. Ещё дофамин действует как гормон в сиcтеме гипофиза-гипоталамуса и контролирует деятельность эндокринных желез.
И вот этот замечательный нейромедиатор, который не покладая молекул трудится на благо нашего организма, при должном уровне настойчивости индивида, превращается в супер-наркотик. Праздник, который всегда с тобой. Способность дофамина вызывать сильное удовольствие приводит к формированию зависимостей у человека. В том числе и пищевых.
Изначально в природе все полезные для выживания организма события этим организмом воспринимаются как приятные: поел — хорошо, поспал — хорошо, научился выковыривать мёд из дупла или колоть орехи — очень хорошо, нашёл партнёра для спаривания — умница. А состояние «хорошо» вызывается выбросом дофамина. Чем полезнее с точки зрения организма действие — тем больше дофамина выбрасывается и тем сильнее приятные ощущения. Вплоть до эйфории. Зачем это нужно? Затем, чтобы организм запомнил, от чего ему было хорошо и чтобы это действие повторялось как можно чаще. Причём, стоит отметить, что по интенсивности ощущений это не ровное серотониновое «хорошо», а, скорее, феерическое «офигенно».
Если желаемое действие удовлетворяет потребности физиологического уровня (поел, поспал, избежал опасности, размножился), а также если научился чему-то новому, то активен мезолимбический путь, который доставляет дофамин в часть мозга, доставшуюся нам в наследство от предшествущих поколений млекопитающих. Слышали фразу «бычий кайф»? Вот это оно. Если же произошло удовлетворение потребностей более высокого уровня (выполнили задуманное, приняли важное решение, достигли поставленной цели), то активируется мезокортикальный путь, который доставляет дофамин в префронтальную кору лобной доли мозга, доставляя удовольствие с изысканным привкусом самореализации.
Казалось бы, что в этой системе может работать неправильно?
Проблема в том, что выброс дофамина проще вызвать на физиологическом уровне. А самым доступным способом является еда. С точки зрения выживания обильная жирная и сладкая пища является очень желательной, потому как не только быстро насыщает, но ещё и хорошо запасается в виде жира на случай голодной зимы. Поэтому потребление такой пищи щедро подкрепляется дофамином. Владелец организма и пикнуть не успевает, как подсаживается на избыточную пищу ради новой дозы коварного нейромедиатора. Но можно ли на него обижаться? Механизм выживания, отлаженный тысячелетиями, работает без сбоя. Он же не в курсе, что голодных зим больше нет. То, что должно было сохранить жизнь, теперь эту жизнь отравляет.
Я знаю людей, для которых вкусненько пожрать — одно из главных удовольствий в жизни. И не потому что они живут скучно или интеллектуально ограничены. Нет, просто удовольствие от прочтения книги — долгое и ровное, а удовольствие от еды — быстрое и взрывное. Вот вроде бы поели, чувства голода нет. Но всё равно что-то не так. Хочется сладенького. Ага, чая с печенькой. Просто обед, без печеньки нас уже не удовлетворяет. Потому что привыкли мы в довесок к обеду получать порцию дофамина.
Вроде как безобидная слабость, но со временем я вижу, как другие удовольствия постепенно вытесняются из их жизни. Даже одни мысли о еде вызывают удовольствие. Как у собачек Павлова. Бесконечные поиски новых рецептов, кулинарные эксперименты, составление суперменю — всё это очередные способы получить дофаминовое подкрепление. Еда давно уже не еда, а способ получить удовольствие. Причём, халявное, без приложенных усилий. Именно поэтому чревоугодие — смертный грех. Это не я придумала — это христиане. Кстати, про смертные грехи. Там какой ни возьми — все от дофаминовой зависимости. И только уныние от дофаминовой недостаточности.
По похожему принципу формируются многие нездоровые пристрастия: сексомания — это гипертрофированная дофамином потребность в продлении рода, игромания — гипертрофированная потребность в обучении (попытки вычислить нужные комбинации карт или просчитать вероятность выигрыша мозгом расценивается как обучение), наркотики так и вовсе напрямую увеличивают количество доступного дофамина, ломая механизм утилизации его излишков.
Ещё один годный способ испортить себе жизнь — это влюбиться. Да не просто так, а со всей дури, со всей широтой души, так сказать. За состояние влюблённости отвечает тоже дофамин. Все эти бабочки в животе, бесонные ночи, сердца стук — это все симптомы дофаминового фейерверка в ваших мозгах. Печально только то, что со временем к любви своей мы привыкаем, и фейерверк заканчивается. Что нужно сделать, чтобы его повторить? Поругаться и помириться. Именно так некоторые и живут всю жизнь, вынося мозг себе и своему партнёру.
Ну казалось бы, хорошо человеку, в чём проблема-то? А проблема в том, что любое излишество губительно. После всплеска удовольствия, уровень дофамина существенно понижается, вызывая дискомфорт и тревожность, толкая гражданина к новой дозе. Еды, алкоголя, секса, наркотиков — не суть, чего именно. Важно, что процесс запущен и дальше будет только усиливаться и закрепляться, потому как главный герой процесса еще и за память отвечает, тщательно упаковывая и сохраняя положительные переживания. В результате все усилия человека направлены на скорейшее повторение кайфа, а значит источник будет всё более примитивен и всё менее рационален. Избыток дофамина приводит к постепенному выгоранию рецепторов, ответственных за его передачу. Нейромедиатор перестаёт работать. Организм ощущает его нехватку, человек продолжает вредить себе, но только уже удовольствия он не испытывает. Никакого: ни сильного дофаминового, ни ровного серотонинового. С дофамином понятно, что же случилось с серотонином?
Дофамин использует те же механизмы транспортировки, что и серотонин. При этом дофамин рассматривается организмом как более приоритетный, ведь он отвечает за важнейшую функцию приспособления, а потому блокирует выработку серотонина. Дабы тот не создавал конкуренцию. В конечном итоге гражданину светит тяжелейшая депрессия: дофаминовую систему сломал, серотониновую загнобил, а для эндорфинов нужно ещё попахать физически. А ничего уже не хочется, потому как «Что воля, что неволя — всё одно». А вот и уныние, да? Плюс способность к критическому мышлению и осознанным решениям ниже плинтуса — за это тоже отвечал серотонин, пока жив был.
И что, это всё? Предел? Нет, есть ещё распад личности, деменции, социальная деградация, потеря дееспособности. Так что при желании падать ещё есть куда. Но тут одной пищевой зависимостью не обойтись, придётся подключать и тяжёлую артиллерию вроде алкоголизма или наркомании.
Что делать? Сохранять эмоциональную стабильность. Как? Не втягиваться в дофаминовые игры и использовать его исключительно по назначению: учиться новому, хорошему, рациональному. Ставьте и достигайте целей, заранее планируйте приятные события (предвкушение иногда доставляет даже больше удовольствия), приобретайте новые хобби, уделяйте время делам, которые вам приятны, уделяйте время себе, не отмахивайтесь от своих потребностей в пользу семьи или работы. Заставьте механизм подкрепления и мотивации работать в вашу пользу. Не скатывайтесь в бычий кайф.
В отличие от других своих рефератов, в этом я дистанцировалась от описываемой проблемы. Так, как будто меня зависимости не касаются. Касаются, в первую очередь это пищевая и алкогольная зависимости, которые здорово портили мне жизнь несколько последних лет. Но сейчас я научилась с ними справляться. Я не буду утверждать, что мне это удалось благодаря моим исключительным волевым качествам, потому что это не так. Удалось это благодаря спорту и правильному питанию.
Правильное питание и физические нагрузки в сочетании с летним солнышком обеспечили меня высоким уровнем серотонина, благодаря которому я наслаждалась эмоциональной стабильностью. Ровное позитивное настроение не провоцирует на обжорства или другие неправедные пути получения дофамина, так что его уровень тоже выровнялся. Плюс большое количество эндорфинов как результат активных тренировок помогло мне преодолеть углеводное похмелье и отмену алкоголя, которые иначе мне дались бы гораздо тяжелее.
Это трудный путь. Долго было ощущение, что чего-то мне не хватает: цвета не яркие, выходные скучные, воздушные шарики не радуют. Пришлось заново учиться радоваться простым вещам и наслаждаться простыми ощущениями. Но мне удалось вернуть себе контроль над этой частью моей жизни, чему я безмерно рада.
Важной частью этой стратегии является обуздание и приручение дофамина. Во-первых, очень желательно перейти на более высокий уровень получения дофаминового удовольствия. Я лично получаю удовольствие от ведения этого блога и от того количества информации, которое мне приходится перелопачивать при подготовке очередного поста. Мне доставляет удовольствие благоустройство участка: я только что закрыла огородный сезон, а уже предвкушаю следующий и даже начала покупать семена для будущих цветников. Ещё пока не самый крупный, работающий со скрипом, но на перспективу важнейший источник дофамина — моё обучение программированию.
Дофаминовая система поощрения — очень мощный инструмент, который можно и нужно использовать по назначению: закреплять хорошие навыки и привычки, становиться лучше, умнее, здоровее и успешнее. А от еды пусть кайфуют другие млекопитающие.