Гены не расстаются
Как родителям сказать ребенку о предстоящем разводе?
"Любой развод – это травма, как сделать ее наименее болезненной для ребенка?"
Уважаемый Владимир Львович, прежде всего, хотелось от всей души поблагодарить Вас за Ваши книги, читаемые чуть ли не с детства, и за рассылки, сайт и все прочие проекты, дарящие такую неисчерпаемую возможность для роста, познаний и мысленного диалога с Вами. А вопрос вот такой. Как наиболее тактично сказать 5-летнему ребенку о разводе? Мы с мужем решили расстаться. Без криков или измен. Просто стали чужими и не смогли найти той общности душ, которая помогла бы остаться в браке. Понимаю, что необходимо объяснить ребенку, что в этом никто не виновен, что мы оба любим его безгранично, и что он будет видеться с папой очень часто. Но как доходчиво объяснить все это? Понимаю что любой развод это травма, но как ее сделать наименее болезненной для ребенка? Оксана
Оксана, спасибо на добром слове,
вы задали вопрос, первостепенно важный для всех распадающихся семей с детьми. А таких семей в мире миллионы и миллионы; у нас в России – примерно каждая вторая из общего числа. И каждая семья другой рознь, каждая со своей особой ситуацией, каждый родитель со своими особенностями, каждый ребенок отличен от другого по возрасту, по развитию, по отношениям с родителями, по характеру, по судьбе... Поэтому и ответ – "как наиболее тактично...", "как доходчиво...", "как наименее болезненно..." для каждого случая свой, конкретный.
С весьма приблизительной конкретностью – о вашем случае. О ребенке вы сообщили только, что ему 5 лет. Не известен ни уровень развития, ни степень вовлеченности в вашу межродительскую ситуацию; даже мальчик или девочка, не совсем понятно. Известно лишь, что развод предстоит мирный, цивилизованный – что ж, это лучшее из того плохого, что влечет за собой распад семьи.
Если так, и если ребенок ваш о разводе еще ничего не знает, то наилучшее решение, на мой взгляд, – О РАЗВОДЕ РЕБЕНКУ НЕ ГОВОРИТЬ НИЧЕГО.
Не надо объяснять, "что в ЭТОМ никто не виновен, что мы оба любим его безгранично, и что он будет видеться с папой очень часто". Просто продолжайте его оба любить БЕЗГРАНИЧНО (очень точное слово для ситуации пространственного размежевания), и – да, пусть он видится с папой очень часто, как можно чаще.
Отселение папы легко объяснить просто тем, что вот так, разъехавшись и регулярно встречаясь, теперь жить удобнее, так жить получается, и будет теперь у тебя два дома: мамский и папский. Главного это не меняет: есть мама, есть папа, все видятся и дружат, все хорошо. А "ЭТО" – развод – пусть остается пока вне рассмотрения – ну, грубо скажем, как вопросы полового удовлетворения или венерические болезни, о которых ребенку пока рано знать. Или как смерть, подробные представления о которой не нужны и подростку. Всему свои сроки.
Итак – никаких таких разводов и расставаний, а просто разъезд, чувствуем разницу? Мало ли по каким причинам люди могут разъехаться, временно, надолго или навсегда – и работа может этого потребовать, и разные иные житейские обстоятельства. Можно разлучиться, разъехаться, а любить друг друга продолжать... Что такое развод, в конце-то концов? Понятие сугубо социальное, формальное, юридическое. Для госорганов, для бумажек. Расставание – более или менее подходящее слово, обозначающее прекращение отношений, скрепляющих супружеский союз, и всяких иных. (Сколько угодно и расставаний без разводов, и разводов без расставаний). Но причем тут ребенок, с которым в вашем случае не расстается никто?
Вы начали с вопроса, как ребенку о разводе сказать, только сказать, единомоментно, – а закончили тем, как сделать развод наименее болезненным: вопрос свой расширили во времени до целой жизни. Правильно, именно об этом и нужно заботиться с самого начала и постоянно – о целой жизни ребенка, творимой каждым ее мигом; о жизни, переходящей из одной стадии в другую, со ступени на ступень, с уровня на уровень... Сказано было когда-то о войне, что она есть продолжение политики другими средствами. А о смерти в Евангелии: "не умрем, но изменимся". Так и развод в семьях с детьми – если у родителей жива совесть и работает понимание – не смерть человеческих отношений, а их изменение, продолжение на другом уровне.
Мы ведь не показываем пятилетнему человеку штампы в своих паспортах, правда ведь? Какое дело ребенку до этой ерунды?.. Ребенок еще никакого понятия не имеет, что такое "развод", слово это для него – пустая тарелка, которую взрослые наполняют своими обидами и разборками, своей глупостью.
Если оба родителя продолжают с ребенком общаться, то полного расставания и между родителями не происходит: в каких-то пределах, воленс-ноленс, они продолжают общаться и между собой. И если это общение мирное, достойное, уважительное, без конфликтов, претензий и мрачных подспудов, то ребенок может по-прежнему чувствовать себя с обоими родителями как в семье. Та же семья, но преобразованная, иначе устроенная, чем раньше. Может быть, и расширенная с одной или обеих сторон появлением новых супругов и новых детей. Если все происходит мирно, дружно и с пониманием, да и еще и весело иногда, что уж совсем хорошо, то ребенок чувствует, что и так тоже жить неплохо, и не страдает или почти не страдает.
Как и взрослый, РЕБЕНОК ИМЕЕТ ПРАВО НЕ ЗНАТЬ – не знать, по крайней мере, того, что знать ему больно и непосильно. В желании "объяснить" свой развод мы, не замечая того, исходим не из детских представлений, понятий и чувств, а из своих, – и заранее привносим в детскую душу свои взрослые (не такие уж взрослые) заморочки – свое чувство вины, разочарование, горечь, тревогу и прочее, что ребенку совсем не нужно.
Дети одного и того же возраста очень разнятся в восприятии межродительских отношений. Иной, как чувствительнейший барометр, реагирует на малейший сдвиг в домашней атмосфере, для него это сверхважно; другой может выдержать серьезные бури и значительные похолодания, но до какого-то предела и не без ущерба; а третьему все пофигу, хоть из пушек друг по дружке стреляйте, – ничего не замечает, занят собой и своим.
Впрочем, никогда нельзя точно знать, действительно ли даже самому, как на вид кажется, толстокожему, тупому или аутичному ребенку все пофигу. Обычный, средний, не сверхчувствительный пятилеток¬ – да и двух-, и трехлеток, и даже еще восьми-, и десяти-, и даже двенадцатилеток – может не знать об отношениях между родителями ничего конкретного, но все равно чувствует – понимает внесознательно – дружны родители или нет, относятся друг к другу по-доброму или нет. Любят друг друга или нет – тоже не знает, но чувствует. Если любви с одной или обеих сторон нет – где-то в глубине подсознания включается сигнал мучительной тревоги; но сознание ребенка от этого страшного знания о нелюбви защищается до последнего.
Я часто общаюсь с расставшимися родителями и их детьми. Знаю: даже давно повзрослевший ребенок, родивший уже собственных детей, не может целиком, безанестезийно, вместить в сознание режущую душу надвое правду – что одна его половина его существа не любит другую. Ведь и в самом деле – ни один из родителей не есть "половина" другого, но каждый есть половина своего ребенка – изначальная, бытийная половина, всю жизнь живущая каждый миг в каждой клетке. Хромосомы не разводятся, гены не расстаются.
Мирный, осознанный, дружный (да, можно и это слово употребить) развод-разъезд родителей для ребенка, при всех его печалях и сложностях, можно считать благом в сравнении с тяжким, темным, наполненным то ненавистью, то ложью, то мертвящей тоской расставанием под одной крышей.
Нужно только понимать и помнить, благородные мои друзья-родители, что и при самом человечески достойном разводе, и при самом ужасном, ваше общее дитя всю жизнь будет продолжать попытки вас в себе соединить. Будет осознанно или неосознанно тосковать по вашему безграничному единению. Будет потаенной глубиною души изыскивать хоть крохотную искорку любви, когда-то меж вами мелькнувшую, чтобы оправдалось его, дитяти, явление в этот мир. И от вас обоих всю оставшуюся жизнь будут требоваться неустанные, тонкие и согласованные душевные усилия, чтобы помогать ребенку принимать и каждого из вас, и себя с миром, любовью и благодарностью. Бог вам в помощь.