Апрель. Месяц Папы

Апрель как месяц Папы. Символ последнего Затмения - квадрат Солнца к Сатурну в Раке. Страстная неделя. Первомайская Пасха. Возвращение Урана (Рыбы) в ту же точку, на которой Максимилиан Волошин в страшную Гражданскую войну - писал:

Не думала раньше, что все это буквально. 21 апреля 1921 - это действительно день Затмения. Пасха в тот год была 1 мая.

Что есть Пасха для всех? Все разные. Исход - выход. Воскресение - победа над смертью. Может - свобода? Освобожденье. Свобода - не грабить, убивать, в более мягком варианте - оскорблять. Нет, это не может быть Свободой. Свобода - понять и принять. Примирение. Искупление. Может быть Свобода - это Любить. А Любовь - это великая ответственность.

Уходящий апрель, оба Затмения, Страстная неделя, Первомайская Пасха… Солнечное затмение - Сатурн в квадратуре к Солнцу. Символизм этого месяца - Отец. Прошлое, настоящее, взгляд вперед: Величественная смерть Папы Иоанна Павла II на Пасхальной католической неделе, родившегося в Затмение - уникальный путь. Цикл Урана. Отец для миллиарда людей. Вот уже и складываются легенды - кто-то спорит (из послов в Ватикане), к примеру, насколько хорошо Кароль Войтыла понимал и говорил по-русски. Закономерно, как любые легенды вокруг яркой личности. Вот уже есть Новый Папа Римский - инаугурация прошла как раз символически на лунное затмение. Всем ясно - такого второго - не будет, а надо ли? Суметь стать Папой для многих, не затмевая, не подменяя этого понятия, не свергая настоящего отца у каждого и не творя из себя Кумира, будучи святым - не поставить себя выше Бога - это дано при таких ярких харизматических, интеллектуальных показателях - не каждому.

Что есть Отец? Со времен Эдипа (и раньше, просто нам меньше об этом известно), в различных культурах - человечество задавалось вопросом: что есть Отец? Блудный Сын приходил к Отцу с истоптанными от дальних дорог подошвами, и совсем как у Рембранта, утыкался лицом в отцовские колени. А Отец налагал на него руки во всепрощающем жесте - откуда бы, какой бы ты ни пришел - ты Сын.

В канун Страстной неделе, как раз на Вербное Воскресенье - Иисус въезжает на ослике в Иерусалим, не просто в город, столицу - в городе главное - это Храм. Когда Иисус попадает в Иерусалим в первый раз и Мария с Иосифом теряют его, долго ищут и находят в Храме, он искренне отвечает на упреки матери (куда он пропал): «Я у Отца».

Наше телевиденье показывает давно анонсированный новый фильм Владимира Машкова «Папа!». Как раз на втором в месяце затмении, уже лунном. Впрочем, квадратура Сатурна к Узлам сохраняется. И вдруг как откровение: почему Владимир Машков снова и снова «в этой теме»? Достаточно пролистать последние интервью - роль Папы в спектакле «Матросская тишина» по пьесе Александра Галича еще в театре «Табакерка» он сыграл еще в 24 года. Сыграл умудренного опытом отца главного героя, местечкового еврея Абрама Шварца, воспитавшего из сына талантливого скрипача. А по сути - просто гениального отца. Играл это в театре. А в кино шли роли - один отец за другим - «Американская дочь» - русский отец едет в Америку к дочери, которую бывшая жена героя увезла в трехлетнем возрасте, но языковой барьер не мешает им полюбить друг друга.

Затем - как-то на мой личный взгляд незаметно - проходит фильм «Русский бунт» Прошина. Ведь это Пушкин – «наше Все!», это «Капитанская дочка» и «История пугачевского восстания» в одном флаконе. Владимир Машков - это Пугачев. Противопоставления в мифологическом духе - Екатерина Вторая (Мать) и Пугачев (Отец). Пугачев назвался царем, воскресшим мужем Екатерины Второй, императором Петром Третьим. Начало повести «Капитанская дочка» - странный сон Гринева, в котором отец - это какой-то страшный мужик с бородой, карающий и милующий. Потом Гринев узнает в этом мужичке Пугачева. Который и помилует и наградит. Все как в народном фольклоре. Но как напишет потом Марина Цветаева, в своем эссе: «Пушкин и Пугачев» - такой Пугачев, как второй отец Гриневу - это только народный миф, это Пугачев «Капитанской дочки». Настоящий у Пушкина - это Пугачев «Истории пугачевского бунта». У самого Пушкина - и Луна и Сатурнв Раке. Несколько мнений - общеизвестно, и возможно - это стереотип – Пушкин не самый любимый сын у родителей. Некоторых астрологов не смущает Луна в Раке в обители - они относят к этому не мать, а любимую няню Арину Родионовну, о которой всегда было известно больше (она тоже могла рассказать маленькому Пушкину о Пугачеве). Но Сатурн в изгнании:О родителях своего Онегина Пушкин вообще почти ничего не пишет, есть только дядя. И то в самом начале романа. В «Скупом рыцаре» у Пушкина герой уже даже подумывает – не ускорить ли смерть скупого отца - слабая наметка, которую потом в «Карамазовых» подробно разовьет Достоевский. А в «Капитанской дочке» Пушкин наконец выводит отца. Но как-то схематично рисует его образ сам Гринев. А вот образ дядьки - Савелича - еще одна грань. Савелич всегда рядом. В самый страшный момент - на коленях перед Пугачевым умоляет помиловать Гринева. Вот такими бывают у Пушкина отцы.

Но актер Владимир Машков не останавливается на одном «русском отце американской дочери». И на Пугачеве. Режиссер Павел Чухрай приглашает его на картину «Вор». И снова - Отец. Два отца. История мальчика послевоенных времен. Настоящий отец погиб на войне, он только снится мальчику, его образ идеален. Второй - и не отец вроде(а человек по канонам его заменяющий), но авторитет. Преступный. Высмотрел молодую красивую женщину с ребенком, соблазнил, сманил их с собой. Военная форма, женщина с ребенком - хорошее прикрытие для воровства. В свободное время - авторитет учит мальчика - как завоевать свое место под солнцем. В духе - цель оправдывает средства. Жестокость, сила, и обратная сторона этой показной храбрости - трусость. Вор, он и в личной жизни вор. Он крадет у мальчика настоящего Отца, того, который снится. А окружающим гордо демонстрирует воровскую наколку на груди - вот мой отец, моя защита, мое прибежище. А наколка - это просто портрет Вождя. Прав тот, кто силен. Очень сильная картина и очень сильная роль.

И вот Владимир Машков снова возвращается к первой роли, к другому отцу. Он снимает «Матросскую тишину» Александра Галича, в его версии сюжет несколько изменен. Становиться ясно - тема для него очень и очень важная. Ключевая.

А что это могло значить для самого Александра Галича? В его пьесе действие разворачивается вначале в 1929 году. Сам Галич родился в 1918-м, в какой-то мере в сюжете идет отождествление со своим героем - сыном-скрипачом. Потому что мальчику в начале пьесы примерно 10 - 11лет. Очень красивый и талантливый мальчик. В консерватории все девушки в него влюблены - он влюблен в самого себя и заодно в самую красивую девочку. И еще в музыку. А точнее - в себя - в музыке, в себя - влюбленного в самую красивую девушку...Прекрасный принц...А Папа - это какое-то недоразумение, возникающее на пороге его комнаты в общежитии, это - та, провинциальная жизнь, труд, который привел в блестящую и парадную Москву конца страшных 30-х.

В карте самого Галича Солнце (в Скорпионе) в тау-квадрате к Сатурну во Льве(падение) и Урану в Водолее(обитель). При Меркурии и Раху(соединение) в Стрельце - это яркий, меткий и острый слог - все это будет и в стихах, но есть и в пьесе. А символика тау-квадрата многослойна - и трагическая, загадочная смерть, и оппозиция Сатурн-Уран – «диссидентский бунтарский аспект». При точной оппозиции экзальтируюшего Марса в Козероге к Плутону в Раке - аспект противостояния с властями, вылившийся в эмиграцию. Ось оппозиции Хирон(30-й Рыб) - Прозерпина(0 Весов).

Так каковы же Папа и Сын у Машкова? Строгий отец, заставляющий сына часами играть на скрипке в ожидании мировой славы. Небогатая жизнь еврейского местечка - кто-то уезжает в ожидании лучшей доли, а кто-то возвращается из Палестины. Увидев Стену Плача, старинный приятель отца замечает -Палестина это была другая страна, и Стена Плача была не та, что он ждал. Хотя мудрецы предупреждали - достаточно сделать 4 шага по Святой Земле - и все грехи будут отпущены. Но приятель вернулся и с восторгом смотрит вокруг. А сын мечтает уехать - нетерпеливо, подстегивая года, скорей бы вырваться в другую, кипящую жизнь. И словно отсечь от себя даже простое детское наивное представление - улица "Матросская тишина" в Москве - это причал для парусников и бывших капитанов. И хотя в Москве моря нет...Сын приезжает в Москву, поступает в консерваторию накануне войны. Но на улице "Матросская тишина" он так и не был, хотя звала его туда безнадежно влюбленная девочка. Москва - такая истерически-красивая, успехи молодого музыканта - оглушительные. Сын играет в консерватории первую скрипку в оркестре. Одна диссонирующая нота - у приятеля сына, тоже начинающего талантливого скрипача, отец - враг народа. Все диалоги на эту тему - полушепотом, парень отказывается предать отца и его отчисляют из консерватории. Сын замечает это, но тонкая нота грусти тонет во всеобщем истерическом пафосе оркестра.

И тут на пороге общежития консерватории - местечковый отец. Вовсе не музыкант в кинотеатре, как партийному руководству описал его успешный сын. И не отец вроде даже - такая дистанция между молодым и красивым солистом оркестра и этим, стоящим в смущении и бросающим невпопад ненужные фразы, Папой, с авоськой продуктов и связочкой денег в : «Я все не присылал денег, думал побольше накопить и привезти самому - тебе надолго хватит». Предательство, Сын отворачивает от Отца, Папа уходит, чтоб никогда больше не увидеть сына. Война(кто бы знал). Все население местечка расстреляно. Расстрелян Папа и его вернувшийся со Святой Земли приятель. Расстреляны и старики, и женщины и дети. Сын уходит на фронт и по воле судьбы освобождает свой родной городок. И не узнает его: это не тот город, там нет тех людей, которые там жили. Герой тяжело ранен и в бреду к нему приходит Папа. То ли сон, то ли виденье. Но - встреча. Все прощено и понято для этих двоих - строгости отца в детстве по отношению к сыну, скрытое предательство сына. Жизнь обоих уже взвешена на весах, и у жизни этой есть продолжение - у героя будет сын, который станет известным музыкантом.

И этому сыну уже не будет нужды отказываться от своего Папы. В карте самого Машкова Сатурн стоит в знаке Водолея в обители, но в квадрате к Нептуну. Возможно, такая художественная проработка. Если так, то очень сильная. А Хирон - в оппозиции к Урану - с одной стороны разрушение стереотипов, а с другой - приведение их к одному общему знаменателю.