Мифологический и художественный образ Сатурна в Козероге

"О Кронос, пожирающий детей!

Материи тяжелые глубины.

Ты — сторож ночи, Времени отец,

Земли упадок и ее вершина.

Отчизна гор! Суровости твоей

Часы суда безропотно покорны.

Хранится стержень вечного закона

В хребтах седых заоблачных цепей!

Ты — голос памяти, последний дом,

Холодным долгом скованное сердце:

Ты, сам старик, влечешь к себе младенца!

И предаешь его Земле потом.

В начале мира, веке золотом.

Когда еще и камни были живы:

Скупая смерть дремала за чертой,

Ты родом нашим правил горделиво —

Судьбу мы знали — но теперь забыли:

Среди космической холодной пыли

Планеты смерти скорбное лицо

Серпом скрывает узкое кольцо".

Само существование длится так, как длится судьба, как длится время, ограничивающее его отрезок. Наблюдение за временем подводило человека к пониманию предопределенных законов бытия: ведь день всегда сменяла ночь, за осенью следовала зима, и то, что было рождено, всегда должно было исчезнуть. Нить времени или судьбы — широко распространённый мифологический образ, символизирующий продолжение процесса и его конец: в момент смерти человека нить его судьбы обрывается. Нити времени прядут, вращая свое веретено и определяя судьбы людей, греческие мойры, римские парки, скандинавские норны, англосакские вирды, латышские лаймы и русские рожаницы, сопутствующие богу Роду. У славян есть богиня счастливой судьбы Среча — красивая девушка, прядущая золотую нить, и богиня злой судьбы Несреча: она прядёт слишком тонкую нить, которой легко оборваться[8]. В индийских брахманах космическим прядильщиком, ткущим дни и ночи напролет, называется Солнце — главное мерило времени для земледельцев: оно даже сравнивается с пауком. В тайском мифе по нитям спускаются на землю души людей.

Крутящееся веретено одной из мойр: греческой Ананке — воплощает идею незыблемой оси мира, того стержня и закона, на котором держится установленный миропорядок и вокруг которой строится предопределённый вращением веретена времени ход вещей. Этот образ тем более интересен, что на веретено сбоку похожа наша Галлактика, вокруг ядра которой вращаются, закручиваясь в две спирали, все звезды, которые глаз человека различает на небе.

Интересно, что родственны русские слова: время и вертеть, веретено (также: веко — как то, что поворачивается, и вечер, вчера). Их общий корень (и.е.wert) связан и с сатурнианским образом ограниченного отрезка пути в словах: веха и верста, и присутствует в слове верёвка, возвращающему нас к образу нити. К тому же корню восходит индийское понятие закона: vrata, которое трактуется как установленный порядок и завещанный людям образ жизни. Это ассоциируется с тем, что Время — это закон, которому мы не можем не подчиняться. Аналогию времени и ткачества доносит до нас сегодня родство слов: ткать и сутки. А латинское слово "время"— tempus происходит от значения "тянуть": ему родственны наши слова: томить, утомлённый и тяжёлый (от "тяга"): последнее определение вполне отражает характер Козерога.

Греки понимали под мойрами ту часть, долю, участь, которую человек получает от рождения и которая затем сопутствует ему до смерти. Они распределили функции мойр в соответствии с представлением о времени. Лахезис ("участь, жребий")— определяет судьбу ребёнка ещё до рождения, Клото ("пряха" от и.е. kole — "плести") ткёт нить событий жизни, а Атропа (от греч. a-tropos — "необратимый") обрывает её, когда истекает срок существования. Образы мойр отражены в названиях небесных астероидов. Малая планета Мойра символизирует предначертание в широком смысле — долю и участь человека среди других людей; Лахезис — предсказание судьбы, приметы и предзнаменования до совершения события; Клото — сами события, которых трудно избежать; а Атропа — неизбежный конец этих событий и самого пути человека. С течением времени судьба приближается к нам и её неминуемость становится очевидной.

Невозможность изменить судьбу — главная тема греческого эпоса и трагедий. Ярко эту мысль раскрывает образ Кассандры: дочери троянского царя, заранее знавшей о гибели Трои и своих родных, но никак не сумевшей повлиять на ход событий. Есть астероид Кассандра, который обозначает в гороскопе вот такое скорбное знание неминуемого будущего, которое у людей встречается не так уж редко. Согласно греческой мифологии, даже боги не могут избежать предопределённого судьбой: ведь они существуют в том же мире, что и люди, который управляется теми же законами. Надо понять, что судьба — не просто предопределенность бытия, а также самая глубинная суть материального существования, что отражает образ таблиц сущностей и судеб ме. Судьба — высший закон реальности, который позволяет ей быть, а всё творение является только продолжением этого высшего принципа, и потому так от него зависимо. Оно может лишь исполнить свою судьбу, существуя — или перестать существовать.

Это понятие до сих пор столь серьёзно и значимо для нас, что стало одним из центральных понятий индийской философии и распространилось из неё в западный мир и в нашу страну. В честь него даже назван небесный астероид — Karma: этим словом мы сегодня обозначаем всё, что преследует нас своей неизбежностью и стоит над нами с самого начала нашего пути как определенного и осознанного существования. И наше слово рок связано с индоевропейским rek — "определять", от которого ведут начало: нарекать, речь и пророк; а также отрицать и порицать — откуда порок. Высказанное есть нечто определённое и окончательное, отсюда поговорка: "слово не воробей, вылетит не поймаешь"— и древнее священное отношение к словам. От того же корня происходит и слово срок, соотносимое со значением времени.

Люди рождаются, живут и умирают во времени, и Время архетипически связано с сотворением человеческого рода (по русской пословице: "Время — не семя, а выведет племя".) И боги архетипа Сатурна, создающие трехмерный мир Земли в пустой бесконечности Вселенной, заботятся о выживании людей. Но связанный с ними принцип ограничения мы до сих пор воспринимаем как неизбежное зло, давая качествам архетипа земной материи такие тяжелые наименования, как долг, бремя или карма. Людям порой свойственно заблуждение, что можно обойтись без этого архетипа — пусть будет дух без тела, мысль без слова, идея без воплощения, существование без времени, действие без последствий, наслаждение без труда. Пусть не будет ограничений судьбы — но тогда не будет мира Земли и живущего на ней человеческого рода.

В мифологии боги, управляющие судьбой и держащие в своих руках ограниченный мир Земли, нередко страшны — как страшны для человека законы материи, которые он не может преодолеть. В образе греческого Кроноса земля проглатывает своих детей, обрекая их на неизбежную смерть. Некогда люди не осознавали смерти — но начав определять себя самих через принадлежность к своей земле и своему племени, они стали осознавать и свою конечность. И оставляя людей, уже осознающих себя смертными, на милость смерти, Земля предстала воистину ужасной матерью.

Так, в мифе кондов бог Неба Бура Пенну сотворил Землю Тари Пенну как жену для себя, и от них произошли все прочие великие боги. Каплями своей крови Тари Пенну скрепила мягкую болотистую почву, превратив её в твердую сушу, и научила людей аналогичным жертвоприношениям. Так она положила начало пашням и пастбищам и создала основу будущего хозяйства людей. Но между Небом и Землей возникла распря, и Тари Пенну стала противостоять всему доброму, созданному её супругом. В мир пришли физические ограничения, и Земля воплотила собой идею зла.

А самый известный жуткий образ владычицы ограниченного мира, подчиненного законам материи и энергии, явила индийская великая мать Деви, женская параллель бога ясного Неба Дьяуса. Её облик отчасти сохраняет черты Неба, что отражает её эпитет Ума ("светлая") и Джаганмата ("мать мира"), но сливается с древним культом Земли, что проявляется в таких её ипостасях, как Парвати ("горная") или Анапурна ("богатая пропитанием"). И наиболее известным становится её грозный доарийский облик Дурги ("труднодоступная") или Кали ("черная"), который в арийские времена трактуется как образ материальной энергии шакти — жены разрушителя Шивы.

С Дургой связан миф о сотворении мира: именно она дарует Вишну победу над Мадху и Кайтабхой (о чём было рассказано в предыдущем архетипе) или сама совершает аналогичное деяние, убивая асуров Шумбху и Нишумбху, которые не могли быть уничтожены ни в Небе, ни на Земле. Дурга уничтожает также асура Махишу, прогнавшего богов с Неба на Землю, и выступает десятирукой защитницей мирового порядка, держащей в своих руках всё оружие богов, которое в её руках выглядит атрибутом кары — как петля Варуны, которой тот ловит людей за грехи.

Кали, чёрный — изначально земляной — облик которой интерпретируется как лицо Дурги в гневе, тоже предстаёт убийцей. Воплощая власть разрушения, она изображается в ожерельи из черепов, держащей в руке меч, жертвенный нож и отрубленные головы. Из широко разинутого рта её торчит язык, окрашенный кровью жертв. В конце кальпы Кали окутывает мир тьмой, содействуя его уничтожению и в этой ипостаси называется Каларатри, что переводится как "ночь времён" и связывает Кали с сатурнианским образом ночи и понятием времени. Она существует до сотворения мира и знаменует собой как его конец, так и его начало. В этом отражается изначально сохраняющая роль богини Земли, заботящейся о результате творения. Индийский мистик Рамакришна так говорит о ней:

"Когда не было ни Солнца, ни планет, ни Луны, ни Земли, и когда тьма окутывала тьму, тогда Маха-Кали, Мать всего, Бесформенная Великая Энергия, существовала вместе с Абсолютом... После разрушения Вселенной Божественная Мать, воплощение Закона, собирает семена для нового творения. Она подобна старшей хозяйке дома, которая хранит всё, что может понадобиться в хозяйстве."

Когда Кали предстает как прародительница Вселенной, её темный облик ассоциируется с черным ночным небом. В последнем, наиболее бытовом определении узнается сатурнианский праобраз Кали — как старшей в роду. А роль Кали как богини своей земли доносит до нас названная в её честь Калькутта. Как богине земли, Кали поклонялись во времена голода, землетрясений и наводнений.

Когда мы соприкасаемся с образами Земли как великой и ужасной Матери-материи, причастной к смерти своих созданий, даже сотворение мира предстаёт в мрачном свете, не говоря уже о его конце. Здесь акцент ставится на результате — завершённости цикла, и Кали предстаёт слепым орудием исполнения закона конечности как проявленной, так и непроявленной фазы бытия. Уничтожая свободную энергию асуров, она творит мир, а затем возвращает его в исходное состояние: действуя теми образными средствами жертвоприношения, которые оказались в её распоряжении на данном историческом этапе развития сознания.

Подобно Дьяусу, Деви выше добра и зла, но если неопределённость бога Неба ставит акцент на первом, то устрашающий облик богини Земли — на втором. И астрологи склонны мыслить всё, связанное с аспектами Урана, как светлые, а с Сатурном — как тёмные времена. Это не соответствует действительности, если вспомнить, что с Ураном связаны войны и революции, а с Сатурном — стабильность и реализация запланированных достижений. К сожалению, в знаке Козерога часто властвует принцип матери Кали: цель оправдывает средства. И особенно ярко он виден у представительниц этого знака, которые нередко воплощают собой воинственную Дургу, безжалостно действующую ради практических целей. В знаке Козерога материальный результат заслоняет саму жизнь, ассоциирующуюся у нас с образом вечной женственности (это соответствует изгнанию Луны в знаке Козерога, которое создаёт проблемы в любви женщинам этого знака).

Сильный акцент на цели омертвляет жизненный процесс, отчего религии считали материю не только иллюзией, как индуизм, называвший Дургу майей (божественной игрой), но и злом, как христианство. В убийстве Дургой асуров: в потере естественных потоков энергии — отражается главная проблема знака Козерога. Поэтому в эзотерической астрологии помощницей Сатурна называется Венера — планета природных чувств, естественной жизни и любви. Венера — это материя не в первозданном, а в земном: адаптированном к жизни человека и украшенном состоянии.

И всё же материя Земли поддается преобразованию, потому древние люди чаще главным истоком зла мыслили не материю, а время. Деви наиболее страшна в своей ипостаси Каларатри, когда она уничтожает мир, исполняя закон времен. Осознание неизбежности смерти возникает тогда, когда человек начинает замечать цикличность и повторяемость жизненных процессов, отражаемых понятием времени. Образ материи (и стихия земли, как её понимает астрология) — пассивный материал, с которым можно сотворить всё, что угодно. Чистая энергия более активна, почему Кали и Дурга называются энергией бога. Но время — ещё более активный деятель и самостоятельное начало, на которое ложится полная ответственность за происходящее ограничение (поэтому оно, как правило, предстаёт перед нами в мужском, а не в женском облике). Арабская мудрость говорит: "Человек — слуга времени, а время — враг человека."

Эта идея проявляется в образе индийского бога времени и судьбы Калы ("время"), символом которого является колесо, состоящее из дней и ночей, месяцев и времен года, поглощающих человеческие существования. Кала воплощает понятие времени как универсального закона, от которого зависят и частные судьбы. Он создаёт, хранит и уничтожает мир, и даже бог смерти Мритью является лишь его подчинённым. В одной из легенд Махабхараты человек вызывает на суд ужалившую его змею, виновную в его смерти. Но змея оправдывается тем, что она была лишь орудием Мритью, а тот ссылается на Калу, как истинную причину постигшей человека участи. Есть астероид Махакала: который воплощает более поздний, буддийский образ колеса времени.

Время бесконечно, потому что оно порождено безграничностью Небес, и в этом проявляется его божественность по отношению к подчиненным ему смертным творениям. И происхождение судьбы, стоящей над человеком, также мыслится небесным. Во многих мифологиях судьба связывается со звёздами: у каждого человека в небе есть своя звезда, которая гаснет с его смертью, или со звезды на Землю приходит его душа и туда же она возвращается. Но время и судьба, хоть и являются небесными изначально, привносят в этот мир завершенность и смерть, а поэтому зло.

И потому народная этимология трактовала как "время" — хронос — имя греческого Кроноса, который не только остановил беспрерывное творчество своего отца-Урана, но и сам пожирал своих детей, чтобы придать своему царствованию в этом мире незыблемую устойчивость. С этим словом связано наши — хроника, хронология, и здесь можно заметить, что знак Козерога склонен к поэтапной фиксации событий и уважает исторические свершения. Но время, фиксируя жизнь, уничтожает её. Всё, что рождено во времени, время уничтожит. Таков закон этого мира, и это зло, которое невозможно исправить.

Бог Времени Зерван/Зурван, именем которого в Иране называлась планета Сатурн, также воплотил в своем образе идею о том, что именно время, в силу своей конечной природы, явилось причиной появления в мире зла. Он породил доброго и злого братьев — близнецов Ормазда и Аримана (Ахурамазду и Ангро-майнью). Злой брат Ариман зародился в тот момент, когда в душу Зервана закрались сомнения: не бесплодны ли его тысячелетние чаяния и сможет ли он породить того, кому передаст власть над миром? Подобных сомнений не могло быть у бога Неба, безудержно рассылающего энергию во все стороны и безразличного к своему творению, но Зерван не уверен в конечном результате как тот, кто понимает ограниченность своих сил.

Зерван обещал дать власть над миром тому из братьев, кто родится первым: он думал, что им будет первый задуманный им прообраз мира — Ормазд. Воплощающий в себе духовное начало Ормазд предугадал мысли отца и рассказал о них брату. И первым на свет появился Ариман, так как воплощается сперва конечное как фундамент и основа. Он наполнил мир злом, исправить которое призван Ормазд. Ормазд, несущий в себе бесконечность, создаст другой мир, а этот по природе конечен и потому обречен на гибель. Этот миф хорошо раскрывает путь земного воплощения изначально благих человеческих идей, которые нередко ведут ко злу. Они являют нам не тот образ будущего, который мы желали увидеть, а образ того, что мы отрицаем и в чем сомневаемся: реализация идей проявляет прежде всего невидимые человеческие недостатки, которые послужили энергетическим топливом для проведения идеи в жизнь.

На долю божества времени часто выпадает ответственность за все неприятности, происходящие с человеком помимо его воли — или именно согласно ей. Приносит людям несчастья китайский глава ведомства времени Тай-суй, изображаемый с колокольчиком, улавливающем людские души, и секирой. Поскольку в китайском календаре важную счетную роль играет Юпитер и его 12-летний цикл, "великий бог времени", отождествляется именно с этой планетой, хотя значение его соотносится с мрачным образом планеты Сатурн, почитавшейся в традиционной астрологии злой, в отличие от приносящего счастье Юпитера. Есть в китайском пантеоне и доброе божество судьбы — Сы-мин, летающий на ветре и облаках, обгоняя кометы, появление которых считалось дурным знаком. Но в таком образе узнаётся планета Уран, стоящая над Временем.

Сатурн, планета неумолимых законов, как и Уран, помогает нам осмыслить мир, но если Уран — не ведающий преград полёт мысли, Сатурн соотносится с серьёзным рациональным познанием. Через аналогию с качествами планеты Сатурн можно понять, почему познание в Библии трактуется как зло, сужающее горизонты бесконечного, которое повлекло за собой изгнание из водолейского рая и отлучение от древа жизни. Для астролога же актуально, что знак Козерога характерен для учёных, докапывающихся до сути материальных процессов: под ним родился основатель классической механики Исаак Ньютон, открывший закон всемирного тяготения: закон гравитации, который также относится к ведению Сатурна.

Неудивительно также, что в традиционной астрологии планета Сатурн классифицируется как злая: что может проиллюстрировать такой вариант индийского мифа о рождении любимца индусов — слоноголового бога Ганеши. Когда у Парвати, супруги Шивы, родился сын, все боги пришли её поздравить. Сатурн-Шани также принес дары младенцу, но отводил от него свой взгляд. "Почему ты не смотришь на мое дитя?"— спросила обиженная мать. "Все, на что я обращаю свой взор, обречено гибели,"— ответил Шани. Парвати не поверила ему: неужто от одного взгляда может погибнуть сын разрушителя и творца Вселенной? Но когда по её просьбе Шани посмотрел на ребенка, голова младенца отделилась от тела. И Шиве, владеющем силами возрождения, пришлось приставить ребенку голову гулявшего неподалеку слона — вместо его собственной, погубленной недобрым глазом планеты времени и смерти.—

Этот миф очень напоминает сказку о спящей красавице, которой злая колдунья при рождении предсказала смерть — в то время как остальные гостьи-феи наделили дитя волшебными дарами. Такую роль играет и Сатурн: влияния всех планет посещают ребенка в момент рождения, но именно воздействие этой предрекает ему следование по пути, уготованному предками: никто из которых не миновал конца. (И Сатурн действительно можно связать со сглазом и наведением порчи — как субъективным искажением поля человека, перекрытием и сведением на нет его энергетического обмена с людьми, приводящему к остановке существования).

* * *

Завершённость, окончательность и неизбежность, которая проступает в образах первозданной земли, времени и судьбы, подводит нас к понятию смерти. В мифологии часто тождественны судьба и смерть, а боги ограниченного пространства земли, закона времени и определения судьбы нередко становятся богами смерти: как мы видели на примере греческой мойры Атропы, индийской великой матери Кали или китайского бога времени Сы-мина. Другое китайское божество Хоу-ту: с верёвкой в руках, ограничивающей пространство,— управляло не только сторонами земли, но и столицей загробного царства, выражая всё ту же идею: ограничение есть смерть.

Вавилонский создатель людей Эа, наделивший их разумом, не только научил их навыкам земного существования, но и помешал им стать бессмертными. Как-то Адапа, мудрый жрец этого бога, рыбачил на реке Евфрат, и порыв ветра опрокинул его лодку. В гневе он проклял бога ветра и сломал ему крылья. Верховный бог Ану признал Адапу к ответу. Эа предостерег своего жреца, чтобы тот не прикасался к хлебу и воде, котрые ему подадут во дворце Ану, ибо это пища смерти. Но Ану решил помиловать Адапу и дал ему хлеб и воду жизни. Адапа же по совету Эа отказался от дара небесной бесконечности, и человечество осталось смертным.

В смерти и страданиях человечества оказываются виновными и другие прародители человечества. Так, творец и предок народов банту Имана по ошибке даровал бессмертие змее вместо человека, а люди стали смертными. Леза, сотворив людей, послал к ним медовую птицу с тремя тыквенными сосудами: в двух были семена полезных растений, а в третьей — смерть. Он запретил открывать сосуды до своего прихода, но птица нарушила запрет, и в мире возникла смерть, а также болезни и хищные звери как ее причины. В одном из мифов к нему пытается обратиться молодая женщина, семью которой он обрек на смерть: она строит лестницу, чтобы взобраться на небо. Но лестница ломается, творец остается глух, а люди убеждают ее, что судьбу не изменишь.

Богом смерти был древний египетский бог земли Акер/Акру. Египетский бог времени Нехебкау ожидал людей у входа в царство мёртвых. В шумеро-аккадской мифологии увидеть свою судьбу, незримо сопровождающую человека всю жизнь, означало умереть. Шумерский владыка судеб Энмешарра ("господин всех ме"), считавшийся предком богов Ана и Энлиля, повелевал подземным миром. Вавилонская персонификация судьбы Намтар являлась человеку в час кончины, как посол богини смерти Эрешкигаль. Эти образы изначально раскрывали ту простую мысль, что в момент смерти история человека кончается, и он становится тождественен своей судьбе, исполнив её до конца.

Понятие судьбы также связано с образом загробного суда: как окончательного определения участи. Так, египетский бог земли Геб принимал участие в суде над душами, помогая наследнику своего трона — Осирису определить их загробную судьбу. В более позднем и развитом образе суда судьбы, смерть может предстать не только как зло, но и как кара за него. Например, древнеарабская богиня судьбы и покровительница своего народа Манат ("судьба, смертный рок") становится хранительницей могильного покоя, на которую впоследствии переходит роль богини возмездия. Этрусская богиня судьбы Нортия изображались с крыльями и гвоздём в руке, ежегодная церемония вбивания которого символизировала как ещё один прожитый отрезок времени, так и неотвратимость рока: что в гороскопе может обозначить астероид Nortia. Она была подобна греческой Немезиде, имя которой родственно словам: nemo — "судить" и nomos — "закон", от которого происходит onoma (и латинское nomen — "имя, название" и numerus — "число, номер") — подобно тому, как и в русском языке близки слова рок и речь. Индоевропейское nom, от которого наше — имя, также восходит к глаголу с сатурнианским значением выделения и обособления. Возможна связь Немезиды с греческим словом nema, обозначающим пряжу и нить судьбы.

Понятие суда после смерти и загробного воздаяния более подробно развивает следующий женский (иневский) архетип Скорпиона. Сатурн — это все же прежде всего следование предопределению, а не отклонение от него. Сатурнианский суд связан с образом неизменного закона бытия. И в индийской мифологии в роли судьи людей выступает божественный мудрец Дхарма, чьё имя значит "поддерживающий", "закон": он отождествляется с царём мертвых, первопредком Ямой. Однокоренное к его имени слово дхарма обозначает "правильный путь", приобретая нравственное значение. В индийской философии понятие дхармы дополняет понятие кармы, как долг высшего предопределения, осознанного и индивидуального, — земную судьбу.

"Разумностью всех существ мудрые называют дхарму;

Ради блага пусть действует во всех существах разумность.

Свой долг надлежит выполнять в одиночку, нет общности дхармы;

Когда придерживаются только своего долга,

товарищу что тут делать?"[9]

Сатурн — это исполнение закона судьбы, прядущего нить нашего личного времени,— и лишь когда это предначертание не выполняется, то под воздействием этой планеты в дверь стучится фатум и человека настигает рок.

Слова судьба и суд неслучайно родственны в русском языке, и в славянской мифологии, кроме Рода, судьбу определял бог, которого называли Суд. Общий корень слов суд и судьба этимологически связан со значением слава — "словесная известность", что соответствует прежде всего определяющей, а не карательной функции сатурнианского суда. Слово суд происходит от индоевропейского son-dh — "со-деянное". К корню этого слова dhe восходят русское: дело, латинские: fundus — "основа" (откуда — фундамент) и facere — "делать" (откуда — факт). То же происхождение имеет английское sooth ("сущая правда"). Этот корень ярко иллюстрирует качества Козерога, в деловых способностях которого сомневаться не приходится, как и в его фундаментальности: что позволяет ему в опоре на факты докопаться до истины.

В санскрите son-dh преобразилось в сама-дхи: окончательное состояние блаженства, как правило, посмертное. А через слово синтез (греческое syn-thesis) этот корень связан с именем богини правосудия Фемиды (Themis). Фемида — мать богинь времени ор и богинь судьбы мойр, титанида и сестра Кроноса, отождествлявшаяся с Геей-землёй. В честь неё назван астероид Themis, символизирующий закон и суть, а также суд и неукоснительное следование истине. В образе Фемиды суд и справедливость связаны с законом времени и предопределения.

Русское слово закон соотносится с конечностью и ограниченностью через корень ken, имеющий смысл порядка и возобновления — и звучащий в выражении "испокон веков". Он присутствует также в словах: начало, зачатие, чадо (и немецком kinder — "ребёнок") и в то же время в слове конец. Через этот корень мы можем ощутить архетипическое сатурнианское тождество закона времени, конечности земли, окончательности суда судьбы и конца смерти.

Козерог — знак всякого завершения, и ему соответствует X-ый дом, сфера практических результатов и других окончательных достижений. У астролога начала эры — Манилия, этот дом называется "характер" и символизирует прежде всего индивидуальность человека: ведь земные результаты тленны, но переживает время тот стержень личности, который создала история его судьбы. Сейчас более надежными мыслятся материально ощутимые свершения, а врожденный характер кажется изменчивым — с этим и связана трактовка Х-го дома как сферы социальной реализации, овладения профессиональными навыками, упорного труда во имя личной цели и постепенного повышения своего статуса.

Образы стержня личности и общественного статуса, как опоры своего образа связаны по смыслу. И само слово стержень происходит от того же и.е. корня (s)ter ("становиться жёстким"), что и слова: стараться и труд (от тереть). Девизом Х-го дома может служить пословица: "Терпение и труд всё перетрут,"— являющаяся этимологической тавтологией. К тому же корню восходят слова: строгий, терпеливый, трезвый и требовательный, отражающие характер Козерога. Неотклонение от выбранной нити пути, которое даёт Козерогу стержень планеты Сатурн, символизирующей себя и свою память, делает его внешне сдержанным на эмоции, не позволяя растрачиваться на мелочи.

Козерог суров, как самое холодное и тёмное время зимы, когда он родился. Замирание жизни зимой соответствует опоре на результат и застывшести характера Козерога. Сатурн сдерживает жизненную энергию, и транзиты Сатурна к Луне и Венере, символизирующим течение жизни, нередко приносят болезни, прежде всего простуды от холода, но иногда и гораздо более серьёзные. А от козероговского корня ster происходит также слово труп — которое возвращает нас к образу смерти, сопутствующей рождению, и слово тормоз. Планета Сатурн тормозит события любого дома, в котором находится, превращая то, что, казалось бы, должно было произойти само собой, в трудоёмкие свершения, навеки входящие в структуру личности.

Проверка на истинность и через это понятие закона и суда непосредственно связано с деятельной установкой знака Козерога: этот знак стремится увековечить результат в материи, и прежде чем намерение сделать фактом, он должен убедиться, что оно заслуживает той незыблемости и вечности, которую даёт ему физически совершенная оболочка Сатурна. Обретая уверенность в цели, Козерог стоит на своём, и в русском языке слово истина происходит от значения "стоять", родственны им статус, и связанное с законопроизводством слово конституция. К тому же корню sta восходит слово тело: что ассоциируется с прямохождением и напоминает нам о том, что история человека началась даже не столько с его разумности, сколько с тех времён, когда он вполне встал на ноги и так обрёл самостоятельность.

Суд и Род наделяют человека его истинной судьбой, основанной на предыдущих судьбах его рода, и судьба даёт возможность не отклоняться от правильной линии своего предначертания. Верное исполнение своей жизненной задачи — своей судьбы — приносит славу, к которой часто подсознательно стремится Козерог, самый целеустремлённый знак Зодиака. Чтобы осознать свою жизнь и себя, древние хранили память о славе своих предков. И сегодня память о прошлом, помогающая нам ориентироваться в настоящем и судить о будущем, формирует внутренний стержень личности человека и позволяет ему вернуться в прежнюю линию предначертания, если он утратил смысл существования.

С 30-летним циклом Сатурна связаны наиболее значимые вехи судьбы. Заведуя осознанием своего места в жизни, он показывает реальные результаты и личные достижения человека (в 30 лет — самостоятельность человека: овладение профессией и состоятельность во взрослой жизни, в 60 лет — заключительные профессиональные свершения перед уходом на пенсию). Фараоны в Египте праздновали 30-летие своего царствования. Цикл 60-ти лет стал полным циклом китайского гороскопа (когда года животных совпадают с их стихиями). С Сатурном связаны так называемые возрастные кризисы: кроме 30-ти лет (адаптация к более активной общественной жизни) и 60-ти лет (адаптация к пенсионному, более одинокому и в некотором смысле опять же более самостоятельному существованию), они заметны в 15 лет (переходный период созревания), 45 лет (средний возраст климакса), а также и 75 лет при квадратах Сатурна. В те незапамятные периоды времен, когда выживание было единственной целью человека, его жизнь в среднем ограничивалась полным циклом Сатурна (30 лет)."