Сайгон. Возвращение в никуда.
Возвращение на родину началось еще в Москве. Посмотрев на карты перелетов, я подумала, что что-то будет, точно, что-то будет. Но, не стала придавать этому особого значения, просто внутренне уже готовилась к внештатным ситуациям.
Второй звоночек прозвенел за день до вылета из Нячанга в Сайгон.
Все время пребывания на острове была прекрасная погода. Ни ветерка. На море была кристальная гладь, а воздух был пропитан жарой. И мы, как-то утром, лежа на пляже, начали сетовать – что ж такое, ну хоть какой-нибудь ветерочек бы подул…
Небо нас услышало, и в предпоследний день поднялся ветер, и на наш пляж набежали небольшие волны. Что началось! Отдыхающий русский народ увидел хоть какое-то проявление стихии, пусть даже и игрушечное, и ринулся кататься на волнах.
Обезумевшие от страха спасатели, свистели в свистки и призывали нас вернуться на берег, с утра был вывешен грозный флаг – «Купание запрещено!». Но, разве можно нашего человека лишить удовольствия понырять в волнах. Все призывы были тщетны, а затем спасателям было уже не до нас – сорвались и прибились к берегу ограничительные буйки. И в такие-то волны они тщетно пытались их установить назад. А, если учесть, что по размерам вьетнамцы были практически такие же, как буйки… Можно было и не стараться…
- В последний день перед отъездом я обязательно должен покататься на скутере! – Изрек муж.
- Тааак… - Подумала я, ничего хорошего такое заявление не принесет.
Если он не прокатится на этом скутере, точно дороги не будет, если уж заявил. А, помня карту поездки, я с нетерпением ждала следующего утра – будут ли такие же волны, и дадут ли нам скутер. Волны были…
Мы, прогуливаясь, пошли к скутерам, и я, с замиранием сердца, ждала, чем кончатся переговоры. Скутер дали, мы расписались, что за наши жизни они никакой ответственности не несут, и с легким сердцем прикатили нам агрегат. Кирилл сел, и улетел вдаль, а я увидела испуганное лицо вьетнамца, махающего руками мужу, и призывающего его срочно вернутся. Вернулся, оказывается, тот по шуму двигателя понял, что в него что-то попало, перевернул скутер, вытащил, и муж улетел в голубую даль, наслаждаться волнами и морскими просторами. А я сидела, и думала, вот ведь – вернулся… Не спроста… Что-то будет с вылетом…
А дальше был Сайгон.
- Вы где остановитесь в Сайгоне? – спросила нас девушка, с которой мы познакомились на отдыхе.
- Да я даже и не знаю, какая разница! Всего одну ночь переночевать, и домой.
- Как ты не знаешь??? Быстро смотри ваучер, что за гостиница, где будем встречаться, гулять, ужинать.
Посмотрела.
- Какая-то «Каравелла».
- Что значит «какая-то». Классная гостиница. В самом центре.
- Ну, здорово, а мы даже и не знали… Когда тур заказывали, главное было – гостиница на отдыхе, а в Сайгоне я даже и не обратила внимание…
На ресепшн нам выдали электронный ключ, и, вставив его в лифте, мы поднялись на наш этаж. Этаж был 15-й. Какая же красота открылась нам из окон нашего номера!!!
Так и хотелось сидеть в кресле, пить вино, и смотреть на город! Но неизведанные дали манили, и мы пошли гулять. Сайгон, как и Нячанг, оказался на редкость чистым и ухоженным.
Машины и мопеды летели со страшной скоростью, а количество мопедов на один квадратный метр просто зашкаливало. Тут же вспомнился старый анекдот про японца. «– А что у меня в руке? – Телевизор – Прааавильно! А сколько?»
В Сайгоне есть свой Нотр Дам. Практически, Париж, что еще надо!
К чему мой муж никак не мог привыкнуть – так это к их разводке на столбах. Он с ужасом взирал на тонны проводов, и говорил, что обязательно привезет сюда своих сотрудников, чтобы наглядно показать им, как не надо делать разводку.
День прошел незаметно, вечером мы с удовольствием поужинали в небольшом ресторанчике. И пошли укладывать вещи. Вылет был в 10 утра, и из гостиницы нас должны были забирать в семь.
Проснувшись в шесть утра, первым делом я схватила фотоаппарат, и полетела к лифтам, на противоположную сторону – снимать рассвет, затем был завтрак, и вот мы на ресепшн, сдаем ключи.
- Ой, а вам оставлено сообщение, - улыбаясь, на чистом английском языке, говорит нам ресепшионистка. – Ваш вылет задерживается, и будет только в восемь вечера. Номер оплачен до 12-ти, вы можете спокойно отдыхать.
- ОК!
Позвонив нашему гиду, я выяснила, что, действительно, вылет перенесли, и из гостиницы он будет нас забирать около пяти вечера.
- А до пяти номер можно оставить? – с надежной спросила я ресепшионистку.
- Одну минуточку… Да, он свободен, можете остаться.
- Замечательно! А сколько это будет стоить?
- Что вы! Фри! Фри!
- Гуляем! – радостно воскликнула я, и полетела составлять маршрут наших прогулок.
Поскольку вчера нам не удалось посмотреть пагоды, и, собственно то, из-за чего я так хотела попасть именно в Сайгон, а не в Ханой – Озеро Лотосов, я с воодушевлением стала чертить по карте города маршрут нашего передвижения. И отсрочку вылета восприняла как благословение с небес – лотосы я просто не могу не увидеть! Я мечтала о них всю поездку!
Взяв такси, и ткнув пальцем в первую достопримечательность, мы поехали осматривать пагоды.
А потом был ботанический сад и зоопарк в одном флаконе. Немного прогулявшись по нему, муж сел на скамеечку, а я пошла обследовать близь растущие деревья. На одном из них на уровне моих глаз, видимо, какой-то недотепа посадил резиновую ящерицу с синей-синей головой. Вот, подумала я, ну что за люди, и зачем здесь, на такой красоте, это пакость! И вдруг, эта резиновая ящерица взлетела вверх по дереву, к самой кроне. Ооооо, ну что не невезуха! Вместо того, чтобы фотографировать, я думала о каком-то недотепе. И сама им и оказалась…
Зоопарк сделан очень оригинально – в деревянных вольерах живут разные дикие животные, а ты идешь наверху по мостику, и рассматриваешь их! Просто класс!
А потом, а потом было огромное дерево с удивительными по красоте цветами – курупита гвианская, сад орхидей, и, конечно же, озеро Лотосов!
Приобщившись к местным достопримечательностям и окунувшись в удивительную по красоте природу, мы, с чувством выполненного долга, начали собираться на самолет. Гид приехал за нами в назначенное время, и был не очень весел. – Возможно, рейс отложат, но я пока еще ничего не знаю… Вылетали мы 20-го, а в Европе в это время были закрыты все аэропорты, люди днями никуда не могли вылететь, вся воздушная флотилия отдыхала на земле. А по Сайгону уже неделю ходили грустные французы.
– А вы знаете, вон, французы пошли! Они уже неделю здесь ходят, улететь не могут.
В Сайгоне французов знали уже в лицо. Те, как челноки, каждое утро приходили в аэропорт, узнавали, что вылета не будет, разворачивались и возвращались в гостиницу.
Наш гид очень переживал, что мы выехали поздно – в Сайгоне были вечерние пробки, и ехали мы долго. Но, наконец-то, приехав в аэропорт, перед стойкой регистрации мы увидели разъяренную толпу, что-то возмущенно кричавшую, и пытающуюся перелезть за стойку, и испуганных милых девушек из вьетнамских авиалиний. Они пытались объяснить, что ничего сделать не могут. Все, что им руководство сказало, они написали на табличке. Пробравшись сквозь толпу к табличке, я наконец-то увидела запись – «Рейс откладывается. Информация о рейсе будет завтра в восемь утра. Звонить по телефону …». Совсем как в фильме с Фросей Бурлаковой «Приходите завтра…». Но наш русский народ, такими объявлениями не успокоишь, мы не французы-челноки, гуляющие до аэропорта и обратно. Народ взбунтовался, а я … я обрадовалась!
- О! – Воскликнула я радостно, - Любимый, поехали гулять дальше!
- Подожди, давай посмотрим, что будет.
- Да что смотреть, сейчас Вику дождемся, и махнем в город гулять, что здесь нервы себе трепать, все равно ничего не получится.
Пока мы ждали нашу новую знакомую, ситуация начала кардинально меняться. Среди 300 пассажиров нашего рейса нашлось 5-6 абсолютно неуравновешенных (начала писать, и думаю, как бы описать ту ситуацию, и никого не обидеть…). Так вот, эти активисты, своими криками и призывами завели все триста человек. Каждый кричал, что ему срочно надо на Родину, что они ни при каких условиях не останутся здесь даже на лишний час!
- Срочно давайте самолет, мы не будем терпеть такого беззакония! Мы требуем представителей авиалиний! Мы требуем консула!
Со все растущим недоумением я смотрела на своих соотечественников. Где они отдыхали? Было полное ощущение, что их только что выпустили из вьетнамских застенков, и весь смысл существования – наконец-то, после долгих лет заточения, оказаться дома. Люди обезумели! Они уже не соображали, что делают.
- Наш самолет отдают французам! Не допустим этого! Не отдадим! Все строить баррикады!
И народ кинулся к проходам к паспортному контролю - строить баррикады. Что примечательно, баррикады строили из пустых тележек, а не из своих, где лежали сумки и чемоданы. Тележки нагромождали одну на другую в несколько рядов. Конструкции выглядели внушительными!
Охрана аэропорта наконец-то сообразила, что происходит что-то из ряда вон выходящее, и стянула все свои войска. Но было уже поздно. Взгромоздившись на тележки, наши пассажиры начали активно митинговать, а все усилия вьетнамских охранников разобрать баррикады, встречались неимоверными по высоте криками и визгами.
- Вы видели! Вы это видели??? Он ударил меня шокером! Вы это сняли? А вы сняли? Все видели? Да сейчас эта информация появится в печати, здесь будет первый канал! Я подам на вас в суд! Отдайте наш самолет!!!
Боже, да если бы ее ударили шокером, разве могла бы она все это говорить?
- Если мы не улетим на родину, никто из этого аэропорта не улетит!!!
- Аааа, французам отдают наш самолет! Их хотят провести через служебный вход! Баррикадируем!!!
Часть народа кинулась к служебному входу. К счастью, в этот момент приехал наш консул. Триста разъяренных человек бросились на него, и хором, перекрикивая друг друга, орали минут пятнадцать.
- Верните наш самолет!
- Бесплатную воду и еду!
- Дайте нам гостиницу!
- Кто даст нам денег на проживание?
- Мы не для того строили 80 лет советскую власть, чтобы нас лицом в грязь!
Каждый требовал что-то свое, не слушая остальных, в зале стояла не прекращающаяся какофония звуков. Консул стоял молча. Минут пятнадцать. Я стояла рядом с ним, внутри этой толпы, чуть ли не держа его за руку, и с ужасом думала, вот они сейчас набросятся на него, и порвут на части. Консул выстоял. Толпа притихла.
- Я привез директора авиалиний, сейчас мы с ней проведем переговоры, и решим данный вопрос.
-Ааааа… а что вы делали с десяти утра? Чем вы вообще целый день занимались? Почему вы приехали в аэропорт только сейчас?
Толпа взорвалась новыми обвинениями. Консул молчал. В наступившей тишине он опять начал объяснять – спокойно, очень спокойно и подробно, что директор авиалиний только что вернулась из командировки, он пытался с ней вести переговоры в ее офисе, сейчас они приехали сюда, чтобы вести эти переговоры уже здесь. - Вот вы, вы же видели меня сегодня утром? Я же приезжал. – Да, приезжали… - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы решить эту проблему. И я вам всем обещаю, что не уеду из аэропорта, пока последний русский не вылетит на родину. А сейчас, если вы мне позволите, я пройду к мадам… и выясню все, что можно сделать. Только у меня к вам просьба – она женщина, и очень вас боится, пожалуйста, стойте все здесь, мы отойдем на несколько метров, переговорим, а потом я вернусь к вам и все расскажу.
Толпа расступилась, и консул пошел к представительнице авиалиний. Толпа дружно двинулась за ним. Поняв, что ничего исправить не возможно, люди раскалены до предела, он решил проводить эти переговоры внутри разъяренного кольца.
- Почему вы говорите по-вьетнамски! Говорите по-русски, мы ничего не понимаем.
- Она вьетнамка, и ей легче объяснить ситуацию на своем родном языке, а не на русском. Как только я пойму ситуацию, я сразу вам все переведу.
Толпа притихла, и начала прислушиваться к непонятной вьетнамской речи.
- Мне объяснили, что облако сместилось, и есть реальная угроза смещения его на коридор пролетания вашего самолета. Синоптики дают плохие прогнозы. Авиакомпания не может лететь в таких условиях.
- Аааа, опять обман, опять вранье!
- Я только что звонил по секретным каналам – вся Европа летает, Сибирь вся летает! Вас обманывают! Верните наш самолет!
- Аааа, они отдали наш самолет французам, а теперь врут! Мы не уйдем, пусть отдают самолет назад!
Консул опять пошел к представителям авиалиний, толпа за ним. Опять встала кольцом… Опять вьетнамская речь… Опять перевод, рев толпы, и все по новой…
В какой-то момент активизировались турфирмы, и стали предлагать платные гостиницы.
- Приехавшие такой-то турфиромой, подойдите к этой стойке, приехавшие этой турфирмой, встречаемся под лестницей!
- Товарищи! Не поддавайтесь на провокации! Нас хотят разъединить! Никуда не отходите! Мы не позволим нас победить!
Часть народа все ж таки уехала. Я, устав от этой какофонии, и понимая всю бесполезность такого поведения, тоже решила, а, не уехать ли нам в гостиницу – там уютно, хорошо, и в городе есть где погулять… Опять же лотосы, орхидеи… пагоды…
Поняв, что не могу принять решения единолично, подхожу к консулу.
- Как вы считаете, может, нам лучше в гостиницу? Что здесь ждать, мучиться?
- Я бы Вам советовал до окончания переговоров никуда не уезжать. Когда решение будет принято, будет понятно, что делать.
- Кирюша, мы остаемся, открывай бутылку, будем пить красное вино!
Конечно, размечтались! При прибытии в аэропорт мы первым делом запаковали чемоданы, и теперь пришлось их распаковывать, доставать бутылку, по закону бутерброда, штопор был уложен в другой чемодан, пришлось разматывать и его. Размотали, выпили по бокальчику…
А все это время, периодически мне звонила мамина подруга, организовавшая нам этот тур:
- Лялечка! В интернете появилось сообщение, что вылет будет завтра в 8 утра.
- Ирина! Не волнуйтесь, у нас все хорошо! – говорила я спокойно и медленно, на фоне ревущей и улюлюкающей толпы. – Мы пока аэропорту, и пока ничего не ясно. И потом, я же рядом с консулом! В любом случае, сначала узнаю я, а потом интернет!
Тем временем, переговоры возобновились. Опять ревущая толпа, опять замкнутое кольцо, вьетнамская речь, перевод консула, рев, крики, истерики, начали выносить бесплатную воду, вода закончилась, стали выносить кока-колу, фанту… все что было … Опять переговоры, визги, перепалки, требования бесплатной воды, гостиниц, ужина, самолета, денег … И так – 4 часа. Последний час был самым напряженным – консул уже на повышенных тонах разговаривал с директором авиалиний, к ним присоединился технический персонал и что-то бурно возражал… В десять часов нам выдали посадочные талоны. В результате нам изменили коридор пролетания, но вылет дали на час ночи. Обезумевшая, но уже от счастья, толпа, ринулась в дьюти-фри.
А мой муж решил вкусно поужинать – а не поехать ли нам в город, в ресторан? Я готова была его убить! Не реально за 3 часа поесть в городе и пройти паспортный контроль! Что делать? Зачем задавать такие вопросы, когда рядом, по-прежнему, был консул!
- Как Вы считаете, есть ли какая-нибудь вероятность того, что мы вылетим в час ночи, и рейс не отложат до утра? Может, у нас есть возможность съездить в город поужинать?
А что еще я могла спросить? Желание мужа – закон!
- Вьетнамцы доведены до такого состояния, что они приложат все усилия, чтобы в кратчайшие сроки отправить вас в Москву. Я бы не рисковал.
Ок, ужинаем в аэропорту, в соседнем, внутреннем.
А на обратном пути встречаем консула, нервно курящего на улице… Пройти мимо я не смогла.
- Спасибо Вам огромное за все, что Вы для нас сделали! Если бы не Вы, мы бы отсюда сегодня не улетели!
- Экипаж уже пошел к самолету, но еще 20 человек не зарегистрировались, их собирают по гостиницам, еще…
- Все хорошо! Экипаж уже в самолете, двадцать человек сейчас привезут, не волнуйтесь, уже все хорошо!
Утром мы были в Москве, и на прощанье, моя смс-ка: - Еще раз, спасибо Вам!
P.S. Конечно, я более спокойно и равнодушно отнеслась к этой ситуации, нежели другие. Мы могли и на месяц задержаться в Сайгоне, могли через другие города-страны попытаться добраться до Москвы. Для меня это было не принципиально. Я расслабилась, и принимала ситуацию такой, какой она была. Я отдыхала и была счастлива. Но не все находились в таких же условиях.
Кто-то, как потом выяснилось, сидел в аэропорту с семи утра. Их просто никто не предупредил, что рейс откладывается, а, приехав в аэропорт, они и понятия не имели – куда им теперь уезжать с детьми, чемоданами... Так и сидели целый день…
Кто-то выехал из гостиницы в двенадцать утра и до шести вечера шатались по горящим сайгонским улицам – ни тебе принять душ, ни отдохнуть перед 10-тичасовым полетом.
Кто-то заплатил за следующие сутки для того, чтобы остаться на лишние 5 часов в гостинице…
А кто-то, уехал из аэропорта уже во время переговоров, и, не проведя в оплаченных номерах и часа, вернулся назад. Деньги им, конечно же, никто не вернул.
Опасность была в том, что самым приемлемым решением для вьетнамских авиалиний было сажать нас на пустые места на рейсовые самолеты в течение месяца… двух, пока все не улетят. Но, еще раз спасибо консулу, он смог пробить их оборону, и мы вернулись домой …
- Я же русский, - сказал он нам на прощание.
Оставить отзыв
