Венецианское зеркало

Я перечитала свои записи и вновь ощутила состояние безотчетной тревоги: чувствуешь опасность, но не знаешь, откуда она исходит.

Все, если следовать записи, было вполне хорошо, и только вот этот акцент указывал на наличие какого-то необъяснимого диссонанса.

Необходимость вспомнить это невспоминаемое нечто стала ощущаться особенно остро. Ведь теперь я точно знала, кто тот самый незнакомец. Несколько упущенных возможностей. Но уж если судьба, так судьба: она же все равно повторит свои повороты столько раз, сколько это необходимо. Наша встреча, как я теперь это понимаю, была столь же закономерна, сколь и неизбежна.

И тот же безотчетный страх.

Тем более важно понять, что так испугало меня, на какой вопрос ответа нет, что именно я должна была и так и не смогла вспомнить.

Я успокоила дыхание и стала мысленно снимать с нитки жемчуг. Крупный мерцающие бусины радовали глаз и, фокусируя память, заставляли снимать события в порядке, обратном течению времени.

Но описываю сейчас все в обычном хронологическом порядке. Для удобства.

Закончив правку, я встала из-за компьютера, позавтракала, как обычно, чашкой какао. Потом почему-то в ускоренном темпе одевалась и все время поглядывала на часы, понимая неизбежность сегодняшнего опоздания.

Я пулей выскочила из дома, и почему-то очень быстро шла к метро. Я НЕ опаздывала, времени, чтобы доехать до Арбатской и пройтись по двум переулкам пешком было более, чем достаточно.

Но мое сознание моделировало время в обратном течении. Понятно это стало только тогда, когда свершился круг между Смоленской, Киевской и Арбатской. Я вышла на Смоленке, почему-то решив, что, задумавшись, проехала Арбатскую так, как если бы я ехала из центра в сторону Парка Победы. Почему?

Думаю, что я уже «крутнула» время вспять, чтобы вернуться в прошлое. Неосознанно. Еще когда работала с текстом.

Я едва не запуталась в хорошо известных переулках, в конце концов, влетела в фойе нужного мне здания и спросила у девушки, которая все еще регистрировала участников: «Что, все уже опоздали, или только я?» Немой вопрос быстро сменился улыбкой, девочка оказалась с юмором.

За зеркальной дверью уже слышался голос ведущего, но деваться было некуда и я, смущаясь опозданием, вошла в зал, нашла глазами свободное кресло, быстро подошла к нему и устроилась слушать.

Я оглядывала зал в надежде увидеть своего коллегу, который, я не сомневалась в этом, уже был на месте. Он никогда не опаздывал. Думаю, никогда и никуда. Точность- вежливость королей. И он, как мне кажется, просто не мог бы не исполнять этого правила в точности.

Я мысленно хихикнула: про себя я ничего подобного сказать не могу! Какому нормальному человеку можно было бы объяснить мое сегодняшнее опоздание? У меня было в запасе не менее получаса. я бы еще и кофе могла выпить.

Но нет. Почему какие-то странные обстоятельства вечно вмешиваются в мою жизнь?

О чем таком я могла задуматься, что выключилась из реальности практически полностью?

Что за безумные фантазии? Или не фантазии вовсе?

Ладно, пресекла я свои размышления о вреде буйного воображения, надо хотя бы изучить состав участников и программу мероприятия. И углубилась в изучение списка фамилий. Когда я почувствовала настойчивый взгляд, я уже знала, кто так может смотреть. Только один человек. Не задумываясь, подняла голову в направлении этого взгляда.

И как я его не увидела?

Он сидел ровно по диагонали, и был в поле зрения. Наверное, я точно сошла с ума.

Тут я почему-то успокоилась и принялась со всем вниманием слушать выступающих. Один доклад, второй, третий. Все интересно и, разумеется, важно.

Внезапно мой коллега встал, демонстративно держа в руке телефон, и вышел из зала.

Я сообразила, что выключила телефон напрасно, вполне достаточно было бы просто отключить звук. Что-то я сегодня медленно соображаю. И как-то уж очень плохо.

Я включила телефон. Потом отключила звук. Поскольку никаких сообщений я не увидела, решила повторить подвиг, благо к тому времени, из зала уже вышли несколько человек. И я тоже решилась встать и выйти.

В фойе я увидела беседующего с другими участниками коллегу, он приветственно мне помахал, потом направился в мою сторону. В руке он держал чашку с чаем.

Я решила воспользоваться возможностью и все же заняться утренним кофе. Налила себе кофе и присела за выбранный им столик. Мы обменялись мнениями и последними новостями.

Он предпринял попытку переговорить с каким-то господином, а я – позвонить по поводу подготовки к понедельнику. Тем более, что нужно было договориться о нашем визите в одну из организаций.

Я еще договаривалась по телефону о предстоящей сразу после круглого стола встрече, а мы уже подошли к зеркальной двери. Я вначале отчетливо, а потом как-то расплывчато, увидела наше отражение. Я его, это отражение и не рассматривала, просто мысленно сфотографировала. Обычно это никогда не акцентировалось в сознании, и на этот раз тоже. Обычный способ сохранять в памяти какие-то детали, которые невозможно анализировать непосредственно в момент действия. такие своеобразные заготовки для последующей рефлексии.

Он - высокий, темно-русые, скорее, пепельные с легкой проседью волосы, зеленые глаза, смуглая от загара кожа. Почему загар, когда отдыхать он любит на севере? Темно-синий костюм и однотонный синий галстук с мелким того же цвета графическим рисунком. Воплощенная элегантность. Мистер Стиль.

И на фоне этого впечатления я хохотала про себя, рассматривая его в зеркало двери: «Что главное в мужчине? Главное, чтобы костюмчик сидел!» Этот вопрос наша девчачья сборная задала в школьном КВН мальчишечьей сборной. Это был единственный вопрос, на которой у наших мальчиков не было ответа. Просто ОН не был членом их команды. Иначе бы они нам не проиграли.

Я почему-то была одета в черно-белой гамме. Интересно, почему? Луна в Скорпионе аж до позднего вечера, можно было бы и что-нибудь красненькое напялить. Все было бы поавантажнее. Так подсмеивалась я над собой, рассматривая в зеркале отражение посверкивающей пряжки на замшевом ботинке.

И тут у меня все поплыло перед глазами. По зеркальной поверхности пробежала рябь и отражение приобрело иные формы и оттенки.

Я знала, кто в этом отражении. Но костюмы…

Мне понадобилось сделать некоторое усилие, чтобы закончить телефонный разговор, не поддаться этому полуобморочному состоянию и с безмятежным видом войти в зал.

Только сев на место я проверила целостность внезапно возникшей картинки. Да, я все хорошо запомнила. Этот срез памяти был, как обычно, подобен устойчивой фотографии. При небольшой концентрации в эту точку времени можно теперь легко вернуться.

Мы распрощались на углу Тверского бульвара.

Потом рабочие встречи, я стремительно давала обещания, лишь бы поскорее все закончить и остаться наедине с этой картинкой из прошлого.

И вот я наконец-то дома. Одна.

Итак, я рассматриваю отражение в зеркале. Вернее, в зеркальной поверхности двери. Она чуть более темная, чем обычное зеркало. То ли более толстое стекло, то ли другая технология нанесения покрытия, создающего этот зеркальный эффект.

У него свободная и, как обычно, почти расслабленная, кошачьи мягкая поза, голова склонена слегка вбок и вниз, взгляд можно было назвать прищуренным, но это не так: он просто так сужен. Я говорю по телефону и только сейчас, повторно рассматривая эту картинку по памяти, замечаю, что мы оба рассматриваем друг друга в этом зеркальном отражении. Я слежу за его взглядом. Почему-то рассматриваю его полуулыбку, хочу увидеть то, что именно он видит, на чем сфокусирован его взгляд. Ага, вот почему я зафиксировала внимание именно на пряжке ботинка. Он осматривал меня не снизу вверх, как обычно делают мужчины, а наоборот: сверху вниз. Его насмешили мои почти в спираль скрученные кудрявые пряди, выбивающиеся из прически. Никакие заколки и шпильки не способны удержать одну-две пряди, которые потом приходится едва ли не сдувать со лба. Они же мешают. Я обычно всегда стараюсь собрать и поднять волосы, но почти всегда найдется несколько особенно непокорных прядей.

Вот и сейчас едва стоило наклонить голову, как одна из них буквально ниспадает со лба почти на висок, закрывая глаза и очень мешая. А я механически пытаюсь ее поправить, поднимаю, но у меня свободна только одна рука, на ней на локте, висит сумка, другая – с телефоном. Мои попытки безуспешны, я их даже не отслеживаю, так что есть чему улыбнуться.

Если еще принять во внимание то, как я недавно не могла донести до столика чашку с кофе, не расплескав ее, то тогда тем более все ясно. Кофе, по счастью, дальше блюдца не пролился.

Для меня подобные вещи довольно характерны.

Вот и сейчас могу отметить, что в целом все нормально, но вот эта хулиганистая прядь никак не сочетается с образом деловой женщины. Девчонка, которая украдкой надела мамин костюм и туфли. И пытается быть по-взрослому серьезной.

Пожалуй, мне и вправду было бы приятнее не напускать себя важный вид, а носиться "колбасой" в джинсах, болтать ногами, сидя где-нибудь на дереве. Одним словом, никак не Мэри Поппинс, никакое не само совершенство. Скорее - Пеппи ДлинныйЧулок.

Хотя, ну что уж я так? Полное несовершенство? Вот уж нет! Ленок, дорогая, вспомни, какие там в зале тетеньки: твой слегка хулиганский вид и черти в глазах дорогого стоят. Теперь понятно, почему мимо все рыщут фотографы: мои ножки в замшевых ботинках стиля ретро им сфотографировать неудобно. Все же это деловое мероприятие, а не светская тусовка, где именно это и важно: кто, в чем, почем…

Да, вот они, ботинки, я даже ножку повернула, вот уж не думала, что могу так кокетничать. Должна же я сама, да и вся почтенная публика полюбоваться, ведь есть же чем. Ах да, Скромность.. Нет, ну никакого стыда, ни грамма застенчивости... Отчего же тогда так мнгновенно кранею под настойчивым взглядом? Разве это не элементарная стеснительность и робость? Да, ладно уж... Похихикаю над собой после...

Теперь пряжка. Там какие-то мелкие стразы, которые отблескивают, мерцая и посверкивая отраженным светом.

Мерцание и сверкание. Внимание расфокусируется. На поверхности зеркальной двери скользит рябь. Вот оно!

Вот теперь можно считывать следующую картинку.

У меня нет сомнений. Это мы. Только время не просто прошлое, а давнее прошлое.

Странно. Для кармического видения – слишком небольшой перерыв, несколько веков –это не срок. Хотя, ну кто и что об этом может сказать с уверенностью? Не отвлекаться. Важно запомнить все детали этой странной фотографии. Пока она неподвижна.

Он практически в той же позе, да и я тоже, только рука без телефона не поправляет бесконечно ниспадающую прядь волос, а направлена в сторону зеркала, будто что-то показывая. А вторая рука, та, в которой я держала телефон, почти также приложена к уху, только пальцы касаются длинной висячей серьги. У обоих глаза устремлены в зеркало.

Костюмы. И обстановка. Именно они, отраженные зеркалом, создают время. Скорее, это барокко. Разных оттенков паркетная доска создает рисунок роскошной клумбы, на стенах – медальоны с росписями. Мебель с украшенными резными изображениями растений ножками. Роскошные напольные многоярусные канделябры. Все – в бежево-розовой гамме. Красиво, очень красиво! Не придерешься! И никаких излишних деталей. Если это и роскошь, то очень лаконичная, никакой чрезмерности.

Он не в синем: камзол темного сиреневого оттенка, причем почти весь заткан серебряной вышивкой. Все остальные детали его костюма в одном тоне: жемчужно серые. Чуть более темным оттенком серого и сиреневым – выполнена вышивка на жилете.

Обстановка и одежда не выказывают необходимости экономить хоть на чем-то. Это все – вопиющее богатство.

Мой костюмчик также стоит невообразимых денег. Нижнее платье из тонкого шелка с вытканным рисунком, почти персикового оттенка, чуть более светлое, почти бежевое, верхнее платье из более плотного и тяжелого шелка, расшитое персикового цвета нераскрывшимися бутонами роз в разных комбинациях, и сплетенными ветками, вышитыми шелком чуть более темного оттенка. Молочный шоколад, почему-то подумала я. Общая гармония этой картинки почти ничем не нарушалась. Но что-то было не так. Присутствовало какое-то напряжение во взглядах. Как будто невысказанное ожидание.

А что потом?

Такой вопрос всегда вызывает смещение картинки, поскольку смещается внимание.

Вот теперь я вижу, куда направлены взгляды.

Он отходит вглубь дворцовой залы, к столику, на котором роскошно сервирован завтрак. Завтрак? Похоже. Фрукты – лучший натюрморт. Филигранной работы кувшин с каким-то напитком, рядом – бокалы: резной горный хрусталь, оправленный в бронзу. И откуда я все это знаю?

Я оборачиваюсь в его сторону, но потом снова осматриваю редкостной красоты огромное зеркало, которое даже не все умещается в отражении другого зеркала, разместившегося чуть в стороне от этого почти будуарного столика. В отражении видно, что зеркало огромно: от пола просматривается тяжелая рама, либо из серебра, либо посеребренная, выполненная в виде замысловатого сплетения плюща, хмеля и виноградных лоз с листьями и гроздьями.

Это он привез это зеркало. И он рассказывает мне об этом путешествии, наливая вино в бокалы. И вижу, как он слегка наклоняется, придерживая крышку восточной формы кувшина.

Я понимаю, что его подарок – бесценен, но зачем? Ему не нужно ничего делать, чтобы завоевать мое внимание, ибо оно давно ему одному принадлежит. Нет, конечно, зачем об этом говорить, я всегда холодна. Со всеми. И с ним так же, как и со всеми.

Но сейчас он - мой самый желанный гость.

Наверное, для этого и нужно было это замечательное венецианское зеркало, чтобы возбудить мое любопытство. Как еще он мог бы добиться приема? Никак.

И вот вино налито, одно движение, он подхватывает бокалы и сделав несколько шагов, подает один из них мне. Я не могла не наблюдать за ним, нельзя открыто любоваться мужчиной, пусть и самым дорогим. Он не должен этого чувствовать. Поэтому и взгляд - через зеркало... Ну зачем? Лучше бы не смотрела и не увидела бы того, чего видеть была не должна!

Одно движение… Одно касание крупного аметиста на перстне... Зачем оно? Зачем все это? Только чтобы отравить меня? Глупо. "Отец мой небесный, пусть минует меня чаша сия!" Но отступать нельзя.

Я приму эту чашу.

Это мое решение. Большей жестокости ждать нельзя и нельзя с этим жить.

Но никто и никогда не увидит в отражении этого проклятого зеркала того, что увидела я.

Бокал с вином разбивает зеркало. Да, к этому времени это уже не были отполированные металлические предметы. Венецианское зеркало, это особое стекло по тайному рецепту сваренное и отлитое без единого пузырька, и покрытое несколькими слоями специально приготовленного раствора. Серебряная амальгама. Она запомнит все.

И потому зеркало разбито, разбит и горный хрусталь драгоценного бокала. И следов вина скоро не будет видно, его разбрызганные капли впитает в себя паркет.

Зачем? Ну что же, ведь мне покровительствует влиятельный вельможа, он магистр, возможно именно его влияние перестало нравится королю... Да, он любил со мной беседовать... Но ведь никогда я не пыталась что-то советовать... Политика? Лучше бы ревность! Да какая разница?

У меня нет ответа на этот дурацкий вопрос: почему? И не нужно спрашивать.

Я убегаю в свои покои и не слышу шагов за спиной.

Почему такая мучительная тоска была в этих страшных глазах? Он разочарован? Ненадолго. Я увидела его приговор. И я его исполню. Только сама. В мою жизнь никому вмешиваться не дано. Даже ему.

Но ОН не мог бы меня отравить... Я не могла бы так ошибаться в своем и его чувстве... Но думать некогда. Вот! Я у себя в покоях, не зайдет никто и никто не отнимет уже поднятый бокал с темно-красным мерцанием внутри... Этот - точно яд. Я ничего не почувствую и не узнаю, что будет потом! Прчему же его взгляд был таким страдальческим? Я что-то делаю не так? Сомнения... Уже неважно. Бокал пуст..

***

Увиденное повергло меня в шок.

Это именно то, что я не могла вспомнить?

Что-то во всем этом было не так.

Если бы он и вправду был там только затем, чтобы убить меня, наверное, что-то все равно выдавало бы жестокость такого намерения.

Но его глаза блестели иначе, это вовсе не был холодной блеск жестокого замысла…

Тогда что было в вине?

Почему такая болезненная тоска была в глазах, когда бокал полетел в зеркало? Что было не так?

У меня и сейчас нет ответа.

Но эта картинка смогла объяснить мне кое-что. У недоверия и страхов есть причина. Скорее всего, это не страх смерти. Похоже, не этим меня можно напугать.

А чем? Ведь пережитое - не разочарование, но что?

Теперь уже и неважно, что именно я пережила в тот момент. Но, сейчас могу осознать, что все пережитые в тот момент эмоции были несправедливы. Для них не было оснований. И потому я виновата... перед ним.

Венецианское зеркало показало картинку, которая имела, вполне возможно, совсем иной смысл.

Но его не так просто разглядеть.

Легче поверить глазам. Своим, видящим обманчивое отражение реальности в зеркале. А отражение в зеркале обманчиво всегда, даже если зеркало - венецианское.

Теперь понятно, почему неверие – самый страшный смертный грех.

Но можно ли его искупить?

© Елена (Helen2008), 2008.