Мохнатый шмель на душистый хмель
Портрет жертвы деструктивного человека: первичный выбор нарцисса и социопата
автор Таня Танк
Эту статью мне предложили подготовить для научно-практической конференции "Актуальные проблемы психологии", которая в апреле прошла в Белгородском университете кооперации, экономики и права. Написано вроде не занудно :) поэтому предлагаю вашему вниманию.
Долгое время было распространено и не подвергалось критическому осмыслению мнение, что деструктивные люди в качестве объектов своих воздействий выбирают слабых, надломленных, выраженно мазохистичных людей, которые демонстрируют так называемую виктимность.
К сожалению, это убеждение сильно и по сей день. Немало специалистов в области душевного здоровья продолжает утверждать, что без жертвы нет тирана, что эта связка всегда комплементарна и даже симбиотична, поскольку жертва насилия извлекает некие скрытые выгоды из отношений с агрессором.
К счастью, в последние годы российскому читателю стали доступны исследования, опровергающие эти идеи, которые я бы назвала вредоносными. Во-первых, они ведут к усугублению травмы у самих пострадавших, которые не получают адекватной поддержки и помощи ни от специалистов, ни от окружения.
Во-вторых, эти идеи невольно попустительствуют самим агрессорам, в какой-то мере выставляя их «санитарами леса», то есть, непременным элементом функционирования здорового общества.
В-третьих, косвенно поощряется жестокость окружающих к жертвам деструктивных людей. Вслед за психологами люди называют пострадавших мазохистами, утрированно толкуют треугольник Карпмана, призывают бороться со своей "виктимностью", «комплексом спасателя» - или же «не ныть», если по каким-то причинам жертва остается с агрессором. Мол, ты сама это выбрала — значит, на самом деле тебе это нравится, и ты извлекаешь из этого психологические выгоды.
У меня нет образования в области душевного здоровья. Я литератор, журналист и исследователь темы деструктивных людей и отношений. За последние четыре года я получила несколько сот писем от людей, пострадавших от морального и физического насилия и могу подтвердить: подавляющее большинство моих респондентов нисколько не похожи на мазохистов, не извлекли и не извлекают никаких выгод из отношений с агрессором. Они вступили в эти отношения, поскольку стали жертвами обмана — яркой нарциссической самопрезентации, психопатического обольщения, строящегося на наборе сильнодействующих манипуляций, с трудом распознаваемых без специальных знаний. Почему же агрессоры выбрали именно этих людей?
Важно: сегодня я буду говорить именно о первичном выборе деструктивного человека, а не о тех людях, которые создают с ними устойчивые союзы. Это отдельная большая тема. Если вкратце, то выбор агрессора может пасть на любого из нас, но до стадии полного растворения в нем, потери себя доходит не каждый. В своей книге я называю эти этапы деструктивного сценария Соковыжималкой и Утилизацией.
По той же причине я не рассматриваю широко распространенное убеждение, что психопат якобы с первого взгляда «видит» наши личностные проблемы, психологические травмы, и поэтому, мол, фиксируется на определенной аудитории. Это не так. При первичном выборе жертвы агрессор ориентируется на ее внешнюю презентацию (внешность, поведение, социальный статус, прочие сведения о ней, собранные на этапе Разведки), а вовсе не на ее психологические уязвимости. Они ему пока неведомы. Самое большее — он может их только предполагать. Таким образом, «жертва» - это не клеймо, не характеристика личности пострадавшего, а ситуативное состояние, в которое может попасть любой человек при встрече с психопатом.
Итак, поговорим об особенностях выбора жертвы двумя основными типами деструктивных людей - социопатом и нарциссом. Во многом эти особенности пересекаются, как, собственно, и мотивация деструктивных людей, однако есть и свои нюансы. Например, нарцисс, движимый нарциссической завистью, которая поначалу проявляется в виде идеализации, склонен выбирать во всех смыслах выдающихся людей. Внешняя привлекательность, одаренность, популярность, оптимизм, энергичность, витальность — все это вызывает нарциссическую зависть и бессознательное стремление к слиянию с идеализируемым объектом, дабы «достроить» свою крайне иллюзорную, зыбкую личность, а точнее, ее имитацию.
«Нарцисс обязан иметь лучшего, самого блестящего, потрясающего, талантливого, яркого, ошеломляющего партнера во всём мире. На меньшее он не согласен», — пишет Сэм Вакнин.
«Выбор объекта нередко оказывается нарциссическим — выбирается привлекательный партнер-трофей, чья основная психологическая роль заключается в том, чтобы поддерживать нарциссизм субъекта, вызывая зависть окружающих», — считает Джереми Холмс .
«Представление о себе нарциссической личности требует, чтобы его объект любви был также идеализирован окружающими. С этой целью нарциссической личности нужно выбрать человека, который был бы красивым, умным, успешным или по какой-то иной причине пользовался всеобщим признанием в силу своей исключительности. Нарциссическая личность стремится «экспроприировать» и присвоить эти замечательные качества, которых нет у нее самой», — пишет Сэнди Хотчкис.
Мы с комментаторами моего блога называем этот выбор «сааамое лучшее». Однако неверным было бы утверждать, что нарцисса интересуют исключительно красавицы из влиятельных семей, с престижной работой и солидной суммой на счете. В «гареме» нарцисса в одно и то же время могут находиться и «трофейная» Сондра Финчли («Американская трагедия», Драйзер), демонстрируемая обществу и поддерживающая грандиозное представление о себе нарцисса Клайда Гриффитса, и «обычная» Роберта Олден, связь с которой он держит в тайне.
Яркий пример нарциссического выбора демонстрирует нам и герой Фицджеральда Джей Гэтсби, который выбирает объектом нарциссической идеализации красивую беззаботную девушку из мира аристократов, куда ему самому вход закрыт. Кроме того, Дэзи желанна многими, популярна, что в глазах Гэтсби подтверждает ее высокую «ценность». Переходя на язык нарцисса, можно сказать, что Дэзи — это «10 из 10». Мастерскими мазками Фицджеральд подчеркивает то, что прельстило Гэтсби в Дэзи. Маркером здесь выступает «нарциссическое» слово «самый»:
«Самый большой флаг и самый широкий газон были у дома, где жила Дэзи Фэй. Ни одна девушка во всем Луисвилле не пользовалась таким успехом. Она носила белые платья, у нее был свой маленький белый двухместный автомобиль, и целый день в ее доме звонил телефон, и молодые офицеры взволнованно домогались чести провести с нею вечер. Она была первой «девушкой из общества» на его пути. С первого раза она показалась ему головокружительно желанной. Он стал бывать у нее в доме. Он был поражен — никогда еще он не видел такого прекрасного дома. Его волновало и то, что немало мужчин любили Дэзи до него — это еще повышало ей цену в его глазах».
Исключительно жены с громкими фамилиями интересовали и обладателя букета личностных расстройств Сергея Есенина.
«Когда-то Есенин хотел жениться на дочери Шаляпина, рыженькой веснушчатой дурнушке. Потом Айседора Дункан. И всё для биографии. Есенин — Шаляпина! Есенин — Дункан! Есенин — Толстая!» - пишет Анатолий Мариенгоф в «Романе без вранья».
Однако подпитка собственного нарциссизма в виде «сааамого» лучшего партнера рядом (который своим выбором как бы признает нарцисса равным себе, а, значит, подтверждает его грандиозное представление о себе) — это не все, что может привлечь нарцисса в жертве. Для функционирования ложного «Я» (то есть, созданного самим нарциссом идеализированного, грандиозного представления о себе, являющегося суррогатом не сформировавшегося истинного «Я» и презентуемого людям) он нуждается в постоянном притоке нарциссического ресурса. Поэтому для нарцисса может иметь ценность пусть и «недостаточно» блестящая жертва, зато обильно продуцирующая нарцресурс. Такие жертвы обычно держатся «для внутреннего использования».
(например, как Роберта Олден - "теневая" жертва Клайда Гриффитса, "Американская трагедия", фото справа)
В качестве примера можно привести героиню одной из историй, опубликованных в моем блоге. Искусно сформировав и поддерживая у девушки-инвалида иллюзии относительно своих чувств и время от времени выражая заинтересованность в ней, нарцисс рассчитывал получить в ее лице непритязательную, готовую к безусловному и безграничному служению жертву, которую он «осчастливил» и которая не будет «качать права», а станет вести себя в строгом соответствии с требованиями нарцисса к качествам «мультифункциональной вещи».
Тут мы вплотную подходим к третьему мотиву, которым бессознательно или полусознательно руководствуется нарцисс при выборе жертвы - использованию. То есть, жертва выбирается в качестве «вещи, полезной в хозяйстве» и может не идеализироваться даже кратковременно. В окружении нарцисса всегда есть «удобные», «полезные» люди, которых он всесторонне эксплуатирует. В качестве «многофункциональной вещи», например, использовал Галину Бениславскую Есенин. Идеализацию по отношению к ней он, если и испытывал, то очень кратковременную.
Исследователи отмечают, что агрессоров влекут носители лучших человеческих качеств. Видимо, в этом находит выражение зависть психопата к тем, кто одним своим существованием напоминает ему о его ущербности и о том, как «несовершенно он оснащен», говоря словами Вакнина.
«Чаще всего жертвами становятся люди, полные энергии и имеющие вкус к жизни. Агрессоры будто стараются завладеть хоть частью этой жизненной силы. Блага — в основном, нравственные качества, которые трудно украсть: радость жизни, чувствительность, легкость общения, способность к музыке и литературе», — пишет Мари-Франс Иригуайен.
«Вы знаете президентшу Турвель — ее набожность, любовь к супругу, строгие правила. Вот на кого я посягаю, вот достойный меня противник, вот цель, к которой я устремляюсь», — поясняет свой выбор виконт де Вальмон.
Сандра Л. Браун рисует портрет жертвы, наиболее притягательной для психопатов.
«Мое исследование показало, что женщины, которые обычно вступают в любовные отношения с психопатами обладают достаточно уникальными и неповторимыми «супер-чертами» характера. Подытожив, их можно описать так: чрезмерно развитое чувство сопереживания + сильная привязанность + высокая сентиментальность + слаборазвитая способность избегать неприятностей. Я думаю, мы можем согласиться, что эти черты описывают выдающуюся во всех отношениях женщину!»
Деструктивный человек ищет не только «лучшего» и «достойного», но и психологически сильного партнера. Распространенное мнение о том, что агрессор вербует жертв из числа «затюканных» людей, в большинстве случаев не соответствует истинному положению дел.
«Любой способ строить созависимые отношения сводится к тому, что психологическая территория партнера оккупируется, а партнер опустошается и подчиняется. Соответственно, садист может строить отношения с людьми, совсем не склонными самоуничижаться. Тем большее удовлетворение он может достигать, преуспевая в своих целях. Так что садиста больше привлекают люди наполненные, имеющие живую и упругую оболочку «Я», которую и необходимо сломать», — разъясняет психиатр Елена Емельянова.
«Парадоксальным образом нарцисса изначально может привлечь партнер с четкими границами, требующий соблюдения своих прав даже ценой конфронтации. Это происходит потому, что такой партнер воспринимается как сильный, стабильный и предсказуемый – полная противоположность его родителей и того абьюзивного, капризного окружения, которое и способствовало развитию его патологии. Но затем нарцисс пытается лишить партнера этих «достоинств», делая его подчиненным и созависимым», - пишет Сэм Вакнин.
«Немало мучителей заинтересованы в сильных и успешных женщинах. Мужчины такого типа чувствуют себя значительнее, когда им удается взять под контроль уверенную и успешную женщину», — подтверждает и Ланди Банкрофт.
Несколько слов об особенностях выбора социопата, то есть, человека с антисоциальным (диссоциальным) расстройством личности. Его, как и нарцисса, интересуют «трофейные» жертвы, но чем продуманнее, хладнокровнее социопат (по Бернстайну, антисоциальный вампир типажа «продавец подержанных автомобилей, т.е. сознательный обманщик), тем более «практичный» он может делать выбор. Т. е. он изначально выбирает жертву с деньгами, бизнесом, связями.
Брачные аферисты, жиголо — Аполлон Окоемов («Красавец-мужчина», Островский), Жорж Дюруа («Милый друг», Мопассан) — совершенно осознанно присасываются к обеспеченным, статусным женщинам и паразитируют на них. Их действия сознательно хищнические с самого начала, идеализации они не переживают.
В то же время Дюруа нарциссически идеализирует Мадлен Форестье (на фото справа), завидуя ее уму, журналистскому таланту, красоте, светскому такту — и, конечно, через нее завидуя своему шефу, ее мужу, господину Форестье. И это наглядная иллюстрация к тому, насколько близки по организации личности социопата и нарцисса, насколько пересекаются их мотивы.
Другие социопаты, чей наркотик — эмоциональное возбуждение, «адреналинчик» (в книге Бернстайна они описываются как антисоциальные вампиры типажа Безрассудный), выбирают жертву по принципу «заверните мне это немедленно». Например, Пер Гюнт импульсивно решает похитить Ингрид с ее свадьбы с другим, примерно такую же активность развивает и Анатоль Курагин в отношении Наташи Ростовой.
Деструктивным человеком движет сознательное или полусознательное желание разрушать, порожденное «примитивной завистью» (Нэнси Мак-Вильямс). Вот почему объектами интриг, например, Яго становятся люди, которым он завидует и которых ненавидит: любящие, созидающие, полные жизненных сил Дездемона, Отелло, Кассио.
Выбор некоторых социопатов может быть причудлив. Так, у одного была идея фикс — втереться в доверие к дочери высокопоставленного полицейского чина, жениться, убить ее и уйти безнаказанным. Видимо, в этом находил извращенную реализацию его страх перед полицейскими, в силе которых он видел угрозу своим примитивным психзащитам - «всемогущему контролю», в частности.
Есть психопаты с очень специфическими, извращенными запросами. Например, их может возбуждать тема сильного нездоровья, немощи, обездвиженности жертвы. Вероятно, в этом находит воплощение психопатическая фантазия о полной власти над жертвой. Неслучайно есть мучители, которые интересуются исключительно жертвами, находящимися в сложной жизненной ситуации, максимально уязвимыми, изолированными и зависимыми.
В «Кроткой» Достоевского явно нарциссичный герой берет в жены 16-летнюю сироту (слева - Ия Саввина, в образе Кроткой), начинает с первых же дней изводить ее бойкотами и в итоге доводит до протестного самоубийства.
В «Троих» Горького купец женится на такой же бедной одинокой девушке, чтобы подвергать ее физическим пыткам. Эсэсовец Макс в фильме «Ночной портье» избирает объектом домогательств юную пленницу концлагеря Лючию.
Как видим, некоторых агрессоров манит перспектива в условиях полной изоляции безнаказанно издеваться над безответными, уже сломленными или готовыми вот-вот сломаться жертвами. То есть, быть всецело распорядителями их судьбы.
«Среди моих клиентов есть такие, кого привлекают женщины, недавно пережившие травму, некоторые даже начинают с того, что помогают женщинам расстаться с их прежними партнерами-мучителями, лишь для того, чтобы занять их место», — подтверждает и Банкрофт.
Таким образом, укоренившееся мнение об особом типаже жертвы, о ее скрытой «виктимности», которую хищник якобы чует, неком «запахе жертвы» не имеет под собой оснований. Жертва «виновата» лишь тем, что агрессору «хочется кушать». Собственную «всеядность» подтверждают и сами деструктивные личности.
«Я всегда готова играть ради победы, независимо от того, против кого ведется игра и насколько невинны и беззащитны потенциальные жертвы. Это имеет для меня большой смысл. Если бы я была беспощадной только когда это необходимо или если бы моя беспощадность была направлена только против тех, кто этого «заслуживает», то я не смогла бы стать эффективной хищницей. Я все время задавала бы себе неудобные вопросы: заслуживает ли конкретный человек жестокого обхождения? Действительно ли мне надо на него напасть? Наоборот, для меня естественна агрессивность, направленная на всех без исключения», - откровенничает М. Томас, автор книги "Исповедь социопата".
Вот почему, говоря ее же словами, «в своем отношении к людям социопаты не делают исключений для «своих». Иначе говоря, жертвами деструктивных людей нередко становятся… сами же деструктивные люди. За примерами достаточно обратиться к мировой классике, где мы видим такие патологические союзы двух агрессоров, как виконт де Вальмон и маркиза де Мертей («Опасные связи», Шодерло де Лакло), Анфиса Козырева и Прохор Громов («Угрюм-река», Шишков), тетушка Анфиса Порфирьевна и ее муж, капитан Савельцев («Пошехонская старина», Салтыков-Щедрин).
Сплошь и рядом тандемы деструктивных людей мы наблюдаем и в реальной жизни: Аракчеев и Настасья Минкина, убийца Пол Бернардо и его жена и наперсница Карла Хомолка (слева - кадр из фильма "Карла").
Эти связки могут выглядеть симбиотическими, то есть, взаимовыгодными, но рано или поздно кто-либо из «партнеров» берет верх над другим. Точнее сказать, сосуществование двух психопатов представляет собой постоянное соперничество, в котором побеждает то один, то другой.
История знает немало примеров, когда жертвами мошенников (то есть, социопатов) становились финансовые воротилы, которых трудно упрекнуть в «виктимности», «доверчивости» и «наивности». Как два афериста облапошили самого Рокфеллера и группу преуспевающих дельцов, рассказывает Роберт Грин в книге «48 законов власти».
Получается, говорить о полной и даже относительной уязвимости перед деструктивными людьми не приходится никому из нас, а, значит, его первичной жертвой может стать любой. Иные представления о собственной неуязвимости, на мой взгляд, могут указывать на то, что человек находится во власти так называемого магического мышления («если я веду себя правильно, то со мной не случится ничего плохого»), подвержен преступному оптимизму («в каждом человеке есть что-то хорошее, и только от меня зависит, каким боком он ко мне повернется») и самонадеянности («такие люди меня за версту чуют и держатся подальше»), что само по себе ставит его под удар.
Любой из нас в любой момент может стать объектом недоброго интереса агрессора. Однако мы в состоянии минимизировать свои риски, научившись распознавать агрессоров как можно раньше. И в большинстве случаев это возможно, если овладеть базовыми знаниями об особенностях поведения и организации личности деструктивных людей, а также искоренить в себе магическое мышление и самонадеянность.
Оставить отзыв
