Мужские психические травмы и их исцеление

ВОСЕМЬ ТАЙН

1. Жизнь мужчины, как и жизнь женщины, во многом определяется ограничениями, заложенными в ролевых ожиданиях

Это утверждение, наверное, требует минимального пояснения, ибо любая индивидуальная и социальная патология в наше время фактически представляет собой крик души человека, изуродованной прокрустовыми рамками социальных ролей, порожденных патриархальным мышлением. Как заметил Рильке, "мы не дома, не в надежном, понятном нам мире".

Мы унаследовали мир, в котором основной задачей и ценностью мужчины является защита своего дома и материальное обеспечение своей семьи. Эти роли по-прежнему заслуживают уважения, однако это всего лишь социальные роли мужчины, а не его личность как таковая. Мужчине не позволено заниматься внутренним поиском и высоко ценить зов собственной души. По социальным меркам он может быть успешным человеком, но при этом глубоко внутри сознавать, что на пути к успеху потерял свою душу. Сегодня ни один психически здоровый мужчина по-настоящему не верит в то, что привлекательная жена, отличная машина, стоящая в просторном гараже, и отпуск на солнечном морском берегу - это все, что имеет в жизни ценность. Но большинство мужчин по-прежнему работают ради таких поверхностных ценностей, потому что не знают, что существуют и другие ценности. Получается, что работа их порабощает, они втягиваются в погоню за соблазнительными, но ускользающими от них ценностями и обычно "плывут по течению" в мире, в котором трудились их отцы и в котором они встали на ноги.

Женщины поступили правильно, выступив против ограничения своих возможностей, предписываемого существующей культурой и получающего социальное одобрение. Мужчинам тоже следует радикально пересмотреть и свою жизнь, и свое отношение к тем представлениям и мнениям, которые определяют их жизненный путь. Так, мужчины по-прежнему несут на себе тяжкое бремя материальной ответственности, но при этом им становится все сложнее бороться за те условия, которые позволяют им достойно зарабатывать много денег, и одновременно иметь в жизни какую-то цель. И они должны быть готовы пожертвовать всем, чтобы спасти то, что еще осталось от их души.

Иногда я представляю себе исполнительного директора Всемирного торгового центра в Нью-Йорке - полновластного хозяина в своей сфере, его жену и детей в Вестчестере, то, что он делает, и людей, с которыми он общается. Но когда он видит выходящее из Хадсона судно под арками моста Веррацано Нэрроуз Бридж, он впадает в уныние. Он достиг того, к чему так стремился, опираясь на установки, заложенные в его культуре, но при этом сознает, что он - потерянный человек. Джозеф Кэмпбелл сказал об этом приблизительно так: мужчина всю жизнь карабкается по лестнице вверх только для того, чтобы вдруг осознать, что он поставил лестницу не к той стене.

Чтобы у мужчины начался процесс исцеления, он должен пойти на риск, став честным по отношению к самому себе, и разрешить себе переживания, которые раньше считал неприемлемыми. Он должен признать себя несчастным, несмотря на все свои успехи. Он должен допустить, что не знает себя, и понять, что ему нужно делать, чтобы себя спасти. Он должен преодолеть страх, препятствующий появлению мыслей о том, что ему придется изменить свою жизнь, если вырвется из бутылки джин его эмоций.

Вероятно, первый шаг к исцелению - самый трудный. Мужчины должны прекратить себе лгать: и чтобы не распространять ложь, общаясь между собой, и чтобы, признав себя несчастными, прийти к самоосознанию. Им следует признать, что, даже имея самые лучшие намерения, они прожили свою жизнь не так, а значит, они несут ответственность за ее изменение.

2. Жизнь мужчины управляется страхом

Жизнь любого человека в той или иной мере управляется страхом, но у мужчин есть глубокая внутренняя установка не позволять себе осознавать этот страх. Женщины обладают громадным преимуществом эмоциональной честности, характерным для нашей культуры. Мужчины боятся власти материнского комплекса и стремятся либо доставлять женщинам удовольствие, либо властвовать над ними. Мужчины боятся других мужчин, так как в отношениях с ними приходится брать на себя конкурентные роли; другой мужчина воспринимается не как брат, а как враг. Мужчины испытывают страх, ибо знают, что мир огромен, опасен и непознаваем. Внутренне они ощущают себя, как дети, и корабль, на котором они переправляются через темное и бурное море, очень ненадежен. Конечно, женщины тоже об этом знают, но они могут позволить себе и другим женщинам бояться; их жизнь не настолько изолирована и одинока и не настолько полна страха, вызванного ненавистью к себе.

У мужчин есть неправильное убеждение в том, что они не должны бояться и что им необходимо покорить природу и самих себя. Несомненно, мужчины делают невероятные вещи, совершают великие прыжки в неизвестность и возвращаются оттуда с изумительными картами Terra Incognita, но вместе с тем каждый из них испытывает страх, что он не настоящий мужчина, и стыдится этого. Его стыд проявляется как гиперкомпенсация: он демонстративно пускает пыль в глаза, или запугивает других, или молча избегает решения задач, которые ставит перед ним жизнь.

И опять же, исцеление мужчины начинается в тот день, когда он готов стать честным с самим собой, когда он может признать, насколько его жизнь подчинена страху, когда он может отбросить свой стыд, который грозит его поглотить. Только тогда он может восстановить сердцевину своей личности, погруженной в липкий серый страх, который преследует его душу.

3. Фемининность в мужской психике обладает огромной властью

Величайшее психологическое воздействие на жизнь мужчины, живущего в нормальных условиях, оказывает его мать. Из-за аномалии этого психологического воздействия, которое в той или иной мере остается для нас бессознательным, у мужчин развивается искаженное отношение к четырем основным видам фемининности.

Во-первых, мужчины слишком поощряют психологическую власть женщин, то есть они проецируют на женщин огромный эмоциональный заряд своего материнского комплекса. Грубо говоря, это можно выразить так: "Раз у тебя есть грудь, значит, ты женщина. Моя мать была женщиной, поэтому ты должна быть такой же, как она". Поэтому мужчины, боясь власти женщин, будут стремиться ублажить женщину, управлять ею или вообще избегать выяснения отношений с ней. Поскольку они не в состоянии признать проблемы, связанные с материнским комплексом, и справиться с ними, они просто остаются на уровне отношений, построенных на проекции и основанных на стремлении к власти. Такова главная истина, лежащая в основе так называемой войны полов: страх подменяет эрос властью.

Во-вторых, мужчин приводит в ужас их внутренняя фемининность. Они связывают свою чувственную жизнь, свои инстинкты, свою способность проявлять заботу и нежность с характерными качествами женщины и поэтому от нее отстраняются. Одновременно возрастает отстраненность мужчин от своей анимы, что приводит их к глубокому самоотчуждению. По сути, было бы не совсем правильно говорить о фемининной составляющей в мужской психике, ибо в действительности анима неотделима от мужской сущности. Мужчины редко раскрывают эту часть своей личности, но они так же, как и женщины, ориентированы и на внешний мир, и на свою внутреннюю жизнь.

В-третьих, так как мужчины столь неуверенно ощущают свою половую идентичность и закрепленные за ними социально-половые роли, они боятся и отрицают те части своей личности, которые не умещаются в узких рамках социальных ограничений. Видя, как эти аспекты их личности проживают другие, они с яростью их отвергают. Первый пример - гомофобия. Мужчины-гомосексуалисты имеют право жить соответственно своей сексуальной ориентации. Постепенно выясняется, что гомосексуализм является вовсе не личным выбором человека, а его биологически предопределенной ориентацией, процент обладателей которой в ходе исторического развития оставался постоянным. Это генетическое вращение рулетки сконструировал тот же бог, которому поклоняются фундаменталисты, заменяющие любовь страхом и притеснением. Гомосексуалисты могут иметь такое же сердце, такую же душу и такое же мужество, чтобы идти в бой, как и их гетеросексуальные братья. Наступило время выйти из убежища мачо и назвать реально существующую проблему: мужчина испытывает страх перед теми, кто служит воплощением их непрожитой жизни. Врагом является не отличающийся от меня гомосексуалист, а страх, что мы не такие, какими заставляет нас быть патриархальность.

В-четвертых, ощущение мужчинами власти фемининности постепенно превращается в ее переоценку и в страх перед сексуальностью. Ницше как-то заметил, что основной целью брака является беседа3). Цель отношений, основанных на взаимном согласии, примером которых являются супружеские,- не заботиться друг о друге (ибо это приведет к активизации детско-родительских комплексов), а способствовать личностному развитию супруга и развиваться вместе с ним. Эти значит, что отношения между людьми должны быть диалектическими: это откровенное общение, в котором существуют и компромисс, и личностное развитие. Можно с уверенностью сказать, что секс является одной из связующих нитей между полами. Однако мужчины, которые зачастую испытывают дефицит в чувствах, сводят весь процесс к половому акту и излишне на нем концентрируются.

Как бы там ни было, секс есть секс, и он остается таинством, которым легко можно злоупотребить. Основная психологическая цель секса для мужчин, которые живут в жестоком и равнодушном мире и отношения которых с анимой являются фригидными,- вернуться туда, где было тепло и уютно. Секс - это форма эмоционального самоутверждения, наркотик, заглушающий боль израненной души. Если жизнь бьет мужчин, то секс, так же как лекарство или работа, может притупить острую боль раны. В процессе полового акта происходит трансценденция, длящаяся несколько мгновений. Оргазм может быть переживанием экстаза; в этот момент мужчина может ощутить себя за жесткими рамками ограничений обыденного сознания. Для многих мужчин сексуальное переживание близко к религиозному. Таким образом, половой акт может скрывать отчаянный поиск человеком признания Другого, истоки которого лежат в материнском комплексе. В конечном счете это пристрастие становится пагубным. Секс как любовь, секс как общение, секс как диалектика - каждая такая грань сексуальных отношений предполагает наличие равных партнеров. Секс как искупление искажает отношения мужчины и женщины и открывает путь для внедрения сатурнианской тени власти. Если присутствует Сатурн, уже нет ничего забавного, светлого и побуждающего к переменам.

4. Мужчины хранят молчание с целью подавить свои истинные эмоции

Практически каждый мужчина может вспомнить случаи, когда он как-то пытался проявить себя, а в ответ сталкивался с насмешками и неприятием. Если мужчина будет выглядеть хрупким и ранимым, он заплатит за это высокую цену. Иногда он испытывает стыд перед другими мужчинами, иногда - перед женщинами, но чаще всего - перед самими собой. Тем из них, кто постоянно занят осадой Опасного Замка (Castle Perilous), требуется все больше уверенности в себе, чтобы изо всех сил держаться дрожащими руками за прочный образ своего Я. Поэтому они соглашаются принять смиренную позу и молчать о том, что им вредит. Слово "conspiracy" (заговор, сговор) происходит от латинского conspirarе ("вместе дышать"). Мужчины молча дышат вместе, чтобы защитить свою испуганную душу, и продлевают свое мучительное переживание травмы.

Повторяю: перед мужчиной встает проблема честного отношения к себе. Каждый мужчина должен рискнуть и сказать правду, свою индивидуальную правду, потому что она будет правдой и для многих других. Как гласит старая китайская пословица, "тот, кто говорит истину, будет услышан за тысячу миль". Чтобы мужчины перестали лгать и участвовать в заговоре молчания, они должны рискнуть показать свою боль. Другие мужчины непроизвольно бросятся их стыдить или станут от них отстраняться из-за собственного страха. Но наступит время, когда все придут с благодарностью к тем, кто высказал вслух свою правду.

5.Травма необходима, так как мужчины должны покинуть мать и психологически выйти за рамки материнского комплекса (ссылка)

Подчеркнув особую власть материнского комплекса над мужчинами, которые больше всего тоскуют по заботе и безопасности, мы должны признать и необходимость мужской травмы. Наши предки с ритуалами перехода от детской зависимости к независимости взрослого не были неоправданно жестоки, нанося травмы юношам. Эти раны были символическими и, следовательно, содержали архетипический смысл. Их можно соотнести с синекдохой, когда через часть раскрывается целое; они свидетельствовали о вступлении в мир травмы, переживание которой с этого времени становится обыденным явлением.

Когда товарищ по команде напомнил мне, что сломанный ноготь - самая легкая из всех травм, ожидающих меня в будущем, он помог мне подготовиться к вступлению в большой мир. К моменту третьего короткого столкновения между командами я должен был быть психологически к нему готов, чтобы ни в коем случае не позволить себе закричать от боли и потом не начать себя утешать. Поэтому травма, которую наносили юноше в его племени, была символическим rite d'entree4) в мир. Более того, это был путь, помогавший ему открыто соприкоснуться с болью жизни и принести в жертву свою инфантильную тоску по теплому домашнему очагу. Он должен принять на себя бремя своего странствия, своей боли и своего одиночества. Никто - ни родители, ни племя - не может сопровождать его в этом странствии, чтобы не лишить его возможности вступить в борьбу и полностью себя реализовать.

Мужчинам необходимо нанести травму; только тогда они по-настоящему смогут вступить в мир, ускорится процесс осознания ими происходящего, они смогут решить героическую задачу - покинуть мать и стать хозяевами собственной судьбы. Все мы похожи на Филоктета. Мы чувствуем себя покинутыми и испытываем боль; мы хотим вернуться в свои одинокие пещеры и остаться там, исполненные жалости к самим себе. Но героическое странствие требует, чтобы каждый из нас каждый день мог бороться с ухмыляющимися демонами страха и апатии, с которыми мы сталкиваемся у изножья кровати и которые готовы поглотить очередную часть нашей души.

Я не перестаю восхищаться способностью мужчин (разумеется, и женщин тоже) покинуть дом и сделать шаг в неизвестное, а также мужеством тех, кто первым переходит через горные перевалы, бороздит бурные моря и океаны, отправляется в царство Гадеса и пишет "Сонеты к Орфею" или Пятую симфонию. И я задаю себе вопрос, как когда-то спрашивал себя Йетс: "Почему мы отдаем почести тем, кто погиб на поле брани, но при этом считаем безрассудным мужество мужчины, ступившего в пропасть, находящуюся внутри него самого?"

Под травмой находится новый уровень осознания. Имела бы наша жизнь какую-то ценность, если бы у нас не было травм и какой-то духовный проводник вел бы нас в неизвестное без сопутствующих нам странных и удивительных приключений и кровопролитных сражений, с которых бы мы возвращались живыми? Цена, которую мы платим за углубление и расширение сознания и способность завоевывать мир,- это рана главного героя, поэтому мужчина мог бы стать героем в драме собственной жизни.

6. Жизнь мужчин полна насилия, так как насилию подверглась их душа

Травмы, от которых сегодня страдают мужчины, нельзя назвать символическими, то есть они не трансформируются. Так как в нашей культуре нет целенаправленных переходных ритуалов и образов, которые могли бы активизировать и направлять энергию души, большинство современных мужчин будут чувствовать себя обремененными и даже подавленными своими внешними и внутренними ролями и возлагаемыми на них ожиданиями. Любое прикосновение к душе не трогает ее и не приносит ей никакой пользы. Любые травмы могут оказать и пагубное воздействие. Совершите насилие над душой мужчины, и он тоже в какой-то мере станет насильником. Массовые и серийные убийцы в свое время сами были жертвами физического или психологического насилия. Обиженный почтовый служащий или разъяренный банковский клерк стали постоянными персонажами выпусков вечерних новостей. Но это лишь вершина айсберга. Убийцы души постоянно присутствуют в жизни всех современных мужчин.

Мужчины не только призваны делать опасную, грязную и трудную работу: свисая с моста, счищать грязь с его опор, отодвигать физические и психологические природные барьеры, сдерживать огромное давление, оставаться хладнокровными и собранными, но и молча страдать от своих ран в одиночестве. Согласно опросам, большинство из них, как и большинство женщин, приносят в жертву свою душу ради того, чтобы соответствовать каким-то экономическим, политическим и культурным нормам. Они испытывают стыд, если сопротивляются деформации своей истинной сущности; они становятся осторожными, выражая свое несогласие, а иногда даже приобретают ореол мученичества, если их взгляды становятся слишком серьезным вызовом существующему положению вещей.

Мужчинам следует признать свой гнев, который уже превратился в ярость. Куда направляется эта ярость? У одних она проявляется в виде депрессии, как ощущение общей тяжести, из-за которой они могут мучиться всю жизнь. У других - в соматических заболеваниях разных частей или органов тела или же проецируется в паранойяльную игру с разделением на своих и чужих, победителей и побежденных. Многие направляли свою ярость на женщин и детей или на других мужчин; глубокое знание своих душевных страданий способствовало проекции этой ярости на любой подходящий объект.

В мире столько жестокости, что ее хватит до конца света. Современные мужчины должны канализировать свой гнев, чтобы энергетически подпитывать изменения, необходимые для исцеления. В детском возрасте мы не можем себе помочь и только пассивно страдаем; мы остаемся жертвами, пока находимся в бессознательном состоянии. Но, едва наступает осознание, мы берем на себя ответственность за свою жизнь. Гнев, который рос и накапливался годами, теперь превращается в энергию, необходимую для изменений, для мятежа, для борьбы за спасение души.

7. Каждый мужчина очень тоскует по отцу и общению со старейшинами

Под сильным воздействием внутреннего давления мужчину тянет назад и вниз, в "мир матерей", а потому должна появиться противоположная сила, соединяющая две стороны великой психологической пропасти, две области психики. В появлении этой силы заключалась мудрость, воплощенная в племенных ритуалах перехода от детства к взрослости. Ритуалы были всесторонними, они оказывали сильное психологическое воздействие и продолжались до тех пор, пока энергия материнского комплекса превосходила зарождающееся Эго.

Чтобы расстаться с домашним комфортом, с миром матери, нужно представлять, куда идти. Можно предположить, что в традиционных культурах переходные ритуалы позволяли посвященным юношам перейти в более простое сообщество и более однородную культуру, чем наша. Кроме того, целью этих ритуалов была не индивидуация, а такая интеграция этой несформировавшейся личности, которая позволяла ей соответствовать племенному представлению о маскулинности.

Природа не терпит пустоты, поэтому современные мужчины, инфантильные и непосвященные, заполняют эту великую психологическую пропасть между "миром матерей" и жизнью зрелого мужчины наркотиками, работой и подругами. Если мы научимся строить отношения с другими, учитывая их отличия и особенности, то тем самым укрепим собственную идентичность, применяя модель сравнения подобного с подобным. Современные мужчины не могут утвердить свою идентичность посредством культуры, так как им приходится искать свою модель среди других непосвященных мужчин либо исповедовать мнимые ценности материалистического общества. Повторяю: перед возможным началом исцеления мужчинам следует признать реальность существования своего внутреннего мира. Среди их беспорядочных эмоций есть глубокая скорбь из-за потери родного отца - друга, примера для подражания и источника поддержки, а также глубокая потребность в отце или учителе как источнике мудрости, просветления и вдохновения.

Именно старейшины племени должны передать мудрость наших предков юноше, сообщив ему о богах, которым он должен служить и которые будут его охранять. Сегодня у мужчин нет глубокой связи ни с историей своего племени, ни с трансцендентной реальностью. Мужчины, не имеющие фундаментальной связи со своими богами, находятся в смертельной опасности и подвергают этой опасности других. Такие мужчины потеряны для сообщества. Они ощущают себя оторванными от истории и мудрых старейшин своего сообщества. Они жаждут получить какой-то образец для подражания и познать великое. Они молча переживают свое изгнание или яростно отыгрывают свою скорбь. Таких мужчин очень много. Имя им легион.

8. Если мужчины хотят исцелиться, им следует мобилизовать все свои внутренние ресурсы, восполнив то, что они в свое время не получили извне

Так как у мужчин нет возможности обратиться к старейшинам племени и они уже поняли, что существует крайне мало мудрых мужчин (если они есть вообще), не говоря уже о мужчинах, прошедших инициацию, они испытывают мучительные душевные страдания. Из-за отсутствия в психике мужчин ключевых локусов, мифологических "точек внутренней опоры", они должны научиться исцеляться сами. Иногда исцелиться могут одновременно несколько друзей, но, как правило, мужчина должен исцелиться индивидуально.

В своем романе "Demian", посвященном проблеме исцеления души своего современника, Герман Гессе, который находился в изгнании, трижды попадал в заключение и даже получил Нобелевскую премию, заметил: "В мире скитальцев, когда все пути пересекаются, появляется ощущение того, что сам этот мир является домом"6). Но ощущение сообщества, первичной связи, оказывается лишь "временным"; затем мужчина вновь в одиночку отправляется в странствие.

Материнский комплекс / Задача отца

Здесь приведен психологически обоснованный обзор морфологии материнского комплекса. Повторяю, в психике ребенка сосредоточена огромная формирующая энергия родной матери. Восприятие ребенком матери интериоризируется в виде комплекса, эмоционального энергетического кластера, выходящего за пределы контроля Эго. Так как мать связывает сына с миром природы, телесности и сферой человеческих отношений, мальчик ощущает все ее переживания в глубине своего архетипического мира.

Иными словами, отношение мужчины к себе, другим и существующей в нем силе жизни глубоко пронизано первичным восприятием матери. В той мере, в которой она не может удовлетворить его потребности и навязывает ему свои личные комплексы, он будет страдать от травм, связанных с покинутостью и подавленностью. Покинутость не позволяет ему верить в свою полноценность и надежность мира. Из-за ощущения подавленности он не в состоянии защитить хрупкие границы своего Эго, а потому становится либо уступчивой и созависимой личностью, либо личностью испуганной, гиперкомпенсированной и властной. В любом случае мужчина не является самим собой, а живет в постоянной зависимости от своей реакции на восприятие матери, зачастую столь властное, что подчиняет его истинную внутреннюю сущность. Это компромиссное психологическое образование, которое периодически проявляется в течение всего детства, порождает мнимую личность и приводит к проекции этих первых отношений с матерью на последующие взрослые отношения. Таким образом, мужчина живет с мнимым или ложным Я.

Так как ребенок полностью зависим, любая угроза помешать удовлетворению его потребности вызывает у него сильный страх. У всех мужчин существуют следы такой уязвимости, которые время от времени возникают в памяти. Они очень боятся, что их потребности не найдут удовлетворения, что их влечение перейдет в зависимость. Это состояние уязвленности, которое свойственно мужчине в любом возрасте, порождает гнев и печаль. Мужчины приходят в гнев из-за неудовлетворенности своих потребностей и печалятся о своих утратах. Когда мужчины становятся старше, получают удары и отвечают на них в соответствии со своими ролями, присущими взрослому человеку, эти эмоции стремятся ускользнуть в бессознательное. Но энергия этих эмоций не исчезает бесследно, она всегда где-то накапливается. Гнев, который испытывают мужчины, может быть очень глубоко подавлен и способен привести к длительной депрессии, или же, наряду с другими негативными эмоциями, может вызывать различные психосоматические недомогания. Мужчины могут отыгрывать этот гнев, избивая женщин и преследуя гомосексуалистов или участвуя в столкновениях между собой стенка на стенку. Их анима, которой они не доверяют, ибо она напоминает им о мире матери, находится в безвыходном положении. Вполне естественно, что это приводит к появлению раздражительности и общей ожесточенности. Печаль мужчины проявляется как меланхолия, которая, будучи зависимостью, вынуждает его незаметно оказываться под воздействием материнского комплекса или же испытывать смутную тоску по возлюбленной, которая появится в его жизни и исцелит его.

Под этой психодинамикой скрывается, с одной стороны, страх мужчины, что о нем никто не позаботится, а с другой - эмоционально подавляющий его Эго ужас возможной зависимости. Таким образом, мужчины борются с внутренней и внешней фемининностью из-за своего преимущественно бессознательного страха перед собственной инцестуальной жаждой обрести покой.

У всех мужчин глубоко внутри психики существует образ матери, который у каждого из них по-разному эмоционально заряжен, поэтому их ограниченное материнским комплексом сознание порождает хорошо защищенное и крайне узкое определение маскулинности. Мужчины породили и развили патриархальность с присущими ей правилами, иерархическим мышлением и социальными структурами и с соответствующим покорением фемининности, защищающим их от материнского комплекса. Отцы и сыновья редко разговаривают друг с другом, чтобы свести к минимуму возможность поделиться постыдной тайной: отцы сами уже кастрированы и ищут возможности кастрировать своих сыновей наподобие того, как это сделал Кронос-Сатурн. Компенсация, как и вообще проблема убийства, возникает вследствие стремления защититься, в данном случае - от кастрации. И вызванное страхом подавление комплекса, и патриархальная реакция на такое подавление отчуждают мужчин от самих себя.

Везде и всюду мужчины обречены сталкиваться со своими партнерами, социальными институтами или какими-то другими эмоциональными аналогами, которые несут в себе психодинамику детства как актуальное переживание. В действительности прошлое не является прошлым. Мать и отец живут внутри все время: не только как кровные родители, но и как образ коллективной психики. Таким образом, пусть даже бессознательно, ощущая все прежние потребности, прежний страх, прежнюю тоску, прежний гнев, мужчины проецируют свою психодинамику на Другого, который в данный момент находится рядом с ними. И тогда тот, Другой, получает власть, которую когда-то имел его кровный родитель; эту власть мужчина будет стараться по-разному ублажать, или контролировать, или даже ее избегать.

Это объясняет, почему так много мужчин приходят в гнев или начинают демонстрировать свою власть и на работе, и дома. Этим же объясняется рост числа мужчин, которых можно назвать пассивно-агрессивными. Они ощущают свое бессилие, но полны гнева и будут искать любую возможность, чтобы навредить Другому или унизить его. Ощущение ими своего бессилия становится все более острым, так как существует крайне мало примеров мужского поведения, показывающих, как мужчине самому справляться со столь серьезными кризисами и страхами, тем самым избавив других от его проекций.

Мужчины никогда не смогут смотреть на мир реалистично, то есть относиться к Другому как к действительно отличающемуся от них человеку, если не ощутят у себя внутри воздействие материнского комплекса, вызывающее периодическую смену настроения. Безусловно, для того чтобы прийти к осознанию этого, нужно немало мужества, вдохновения и спокойствия, а также планомерная работа. Мужчинам особенно трудно работать с материнским комплексом, так как лишить его власти и влияния на свою жизнь - значит подвергнуть опасности уже сформированную хрупкую маскулинную идентичность. Но, если мужчины не пойдут на риск, они остановятся в своем развитии в состоянии скомпенсированной идентичности, которое приведет их лишь к дальнейшему внутреннему расщеплению и отчуждению от окружающих.

Что исцеляет и кто целитель?

Прежде чем мы перейдем к сущности вопроса о мужском исцелении, следует выяснить, что означает такого рода исцеление и где сегодня можно найти тех, кто поможет исцелиться.

В начале ХХ века Франц Кафка написал пророческий рассказ "Сельский доктор". Провинциальный врач, который отправился на вызов к пациенту в отдаленную деревню, оказался в самом центре снежной бури. Когда он наконец прибыл на место, то увидел, что все население деревни собралось вокруг молодого человека и просит врача его спасти. Врач осматривает больного и не может найти никакой болезни. Юноша умоляет врача его спасти. В это время врач видит "у него на правом боку, в области бедра, открытую рану в ладонь величиной. Отливая всеми оттенками розового, темнея в глубине и постепенно светлея к краям, с мелко-пупырчатой тканью и неравномерными сгустками крови, она зияет, как рудничный карьер. Но это лишь на расстоянии. Вблизи я вижу, что у больного осложнение… Черви толщиной в мизинец, да еще вымазанные в крови, копошатся в глубине раны, извиваясь на своих многочисленных ножках и поднимая к свету белые головки"8). Когда врач заявляет, что не может спасти раненого, сельчане набрасываются на него, срывают с него одежду, тем самым ритуально лишая его целебной силы, и выгоняют его из деревни, так что тому приходится самому искать дорогу домой. Все время доктор размышляет так:

Таковы люди в наших краях. Они требуют от врача невозможного. Старую веру они утратили, священник заперся у себя в четырех стенах и рвет в клочья церковные облачения; нынче ждут чудес от врача, от слабых рук хирурга. Что ж, как вам угодно, сам я в святые не напрашивался; хотите принести меня в жертву своей вере - я и на это готов; да и на что я могу надеяться, я, старый сельский врач, лишившийся своей служанки?

Рассказ Кафки несет в себе пророческий и метафорический смысл. Церковь утратила свою власть, и ей на смену пришел новый предрассудок и новый священник - в белом халате вместо черной сутаны. Однако новая религия - научная медицина - тоже не приносит спасения. Красно-розовая рана становится видимой только в результате тщательного осмотра. Наука, при всей ее поразительной силе, бессильна излечить такую рану. Так врач становится еще одним низвергнутым служителем дискредитированного божества. Кафка предупреждает, чтобы мы не устремляли свою веру туда, где нашел ей место ХХ век,- во внешний материальный мир. Наши раны - это душевные травмы, и их можно исцелить, только если дойти до души.

Врач - служитель Физиса (Природы). Врач не исцеляет, исцеляет сама природа (в переводе с латинского medicus - это "целитель", mederi - "исцелять", а docere - "вести".) Когда у нас болит тело, врач может создать условия, способствующие исцелению, но он все же не лечит душевные травмы. Это осознал Д. Х. Лоуренс несколько десятков лет тому назад:

Наше общество долго считало мужчин "машинами", "винтиками", необходимыми для получения прибыли и осуществления прогресса. Мужчины превозмогали свою боль, не имея представления о наслаждениях души, научившись думать о себе как о "механизме". Такое самоотчуждение наносит очень глубокую рану; оно продолжалось так долго и считается столь обычным, что исцеление отдельных мужчин, не говоря уже о мужчинах в целом,- дело весьма сомнительное. Но избиение продолжается, сатурнианская тень жива, мужчины играют в ту же единственную игру, стыдя тех, у кого видят недостатки. Уязвленность принимает институциональные формы и получает общественное одобрение, поэтому мужчины невольно соглашаются на собственное распятие и принимают в нем участие.

Все мужчины страдают неврозом. Само это слово предполагает наличие какого-то "механического" изъяна, но, по существу, невроз появился в результате стремления создать модель космоса и человека в эпоху Просвещения. Фактически невроз означает глубокое расщепление между человеческой душой и социализацией, между культурой общества и индивидуальной психикой. Если социальные роли не соответствуют особенностям человеческой души, человек развивается однобоко. Именно страдания, вызванные этим дисбалансом, побуждают мужчину враждовать с самим собой и с другими мужчинами.

Роль терапевта заключается в том, чтобы выявить это расщепление и наблюдать характерные для него образы. Такие образы являются симптомами. Немецкое слово Zustandsbild (симптом) означает "картина состояния", а по своему смыслу связано со стремлением психики к самоисцелению за счет установления символических связей. Симптомы проявляются и в глубинах бессознательного, и в области сознания. Они действуют как метафорические связи. Слово "метафора" образовано путем соединения греческих слов meta ("через") и pherein ("нести"). Слово "психотерапия" близко по смыслу к следующим выражениям: "обязательное проявление души" или "обращать внимание на проявления души". Юнгианский анализ является не редуктивным, а синтетическим; слово "анализ", производное от греческого analusis, означает не "осмысливать", а "раскрывать", "высвобождать". Образы, которые раскрывают или высвобождают осознанное самоощущение человека, лежат в основе процесса психического самоисцеления. Юнг отмечает:

Промежуточный продукт [т. е. образ или символ]… формирует исходный материал вовсе не для процесса растворения, а для процесса построения, в котором играют свою роль и теза, и антитеза. Таким образом создается новое содержание, определяющее всю установку, прекращая разделение и направляя энергию противоположностей в общий канал. Состояние стабильности преодолевается, и жизнь с обновленной энергией может течь к достижению новых целей.

Исцеление души - процесс, который по своей сути мало отличается от творчества; поэтому он лучше всего соотносится с деятельностью художника. Художник работает с образами, которые как бы плывут прямо в его сознание. Многие художники вспоминали, что начинали с разработки одной идеи, а затем их внимание могло привлечь что-то совсем иное. По их мнению, свои лучшие работы они создают в тех случаях, когда им удается подчинить свое Эго и свой талант настолько, что они в состоянии выразить свои образы в красках, словах и звуках. Таким образом, по мнению Юнга, творческий процесс включает в себя "активизацию архетипических образов и оформление их в виде законченной работы"12).

Глубинная психотерапия активизирует рождающиеся в психике образы, а затем поддерживает между ними диалог. Юнг называл этот процесс трансцендентной функцией, посредством которой самость стремится преодолеть барьер между сознанием и бессознательным. Иными словами, психика стремится излечить себя сама. Такой подход к исцелению ближе к гомеопатическому, чем к аллопатическому лечению: подобное лечит подобное. Исцеление приходит вследствие резонанса, со-звучия и со-знания подобных друг другу сущностей. У мужчин наступает исцеление, если соответствующие образы моделируются их отцами или старейшинами племени, или если они сами могут активизировать эти образы. Индивидуальное исцеление, исцеление души происходит через воскрешение в памяти символических образов или действий, которые резонируют с расщеплением души или являются его выражением.

При исцелении людей в культурах с соответствующими традициями шаманы часто воспроизводят миф о сотворении мира или легенды о рождении племени, ибо такие рассказы формируют образы, пробуждающие в психике страдающего пациента трансцендентную функцию. Если такие образы воспринимаются на глубинном уровне и интегрируются сознанием, то исцеление становится возможным. Современные аналитики способствуют этому процессу, обращая внимание на эти образы, сохраняя свою приверженность им и работая с ними. Но всегда, когда совершается исцеление, оно происходит благодаря трансперсональному таинственному действу, воспринимаемому как благодать. И тогда, как напоминает нам Рильке, "мы понимаем, что внутри нас существует пространство, / в котором есть вторая бесконечная жизнь".

Семь шагов к исцелению

В этом последнем разделе я приведу семь ключевых положений, утверждающих возможность исцеления. Ни одно из них не оригинально, но все они вместе могут способствовать движению в правильном направлении и отдельных мужчин, и мужского сообщества в целом.

Хочу повторить, что при всем моем уважении к участникам современного мужского движения я не жду от него больших успехов. Уже сейчас некоторые его аспекты кажутся мне несерьезными или устаревшими; наверное, я отношусь участникам мужского движения несправедливо, но, несомненно, внутренние силы этого движения истощаются. Я уверен, что коллективные изменения начнутся лишь после того, как изменится достаточно большое число конкретных мужчин. Изменение фокуса нашей культуры будет зависеть от того, на какой уровень мы можем вывести процесс самоисцеления.

Надежда на это очень слаба, но она более реалистична, чем простое ожидание внезапных сдвигов в коллективном сознании. Я полагаю, мужчины будут по-прежнему ощущать гнет традиционных предписаний Сатурна. Их по-прежнему будут призывать пожертвовать своей душой и телом ради материальных благ. От них по-прежнему будут ждать молчаливого согласия на поддержку и укрепление патриархальных ценностей, а значит, отчуждения от себя и от других мужчин. И они по-прежнему будут нести внутри ярость и скорбь вплоть до своей ранней смерти. Но я по крайней мере надеюсь на то, что отдельные мужчины постепенно будут приходить к осознанию происходящего, спасая себя и помогая спастись другим. Может быть, некоторые из них даже станут мудрыми старейшинами, которые так нужны всем нам.

Ниже перечислены семь шагов к самоисцелению, а далее мы более подробно обсудим каждый из них.

1. Вос-становите в памяти потерю отца.

2. Рассказывайте тайны.

3. Ищите наставников и учите других.

4. Рискните полюбить мужчин.

5. Исцелитесь сами.

6. Вернитесь из своего душевного странствия.

7. Участвуйте в "революции" - процессе радикальных изменений.

1. Вос-становите в памяти потерю отца

Если мы станем изучать свою сущность с точки зрения пола, наше отношение и к родному отцу, и к племенным старейшинам станет более критичным. Но еще со времен индустриальной революции и миграции значительной части населения в города, то есть более двухсот лет тому назад, большинству мужчин пришлось оторваться от своих корней: от своего дома, от своего дела и от собственной души. Повышение уровня экономической свободы потребовало от них адаптировать свою энергию к социальным ролям, позволяющим получать прибыль, но в то же время и наносящим душевные травмы.

Такие травмы вызывали у мужчин печаль и причиняли им мучительные страдания, и они, сами того не осознавая, наносили травмы своим сыновьям. Подобно трагическому заклятию в греческой драме, травмы переходили из поколения в поколение. Только мужчины, сумевшие осознать такие исторические травмы, увидеть их в своей родословной и вос-становить себя, то есть исцелить внутреннее расщепление, могут преодолеть историческое бремя Сатурна. Немногие из нас могут более драматично выразить свое переживание жизни с травмированным отцом, чем это сделала Шарон Олдс в своем стихотворении "Сатурн":

Поэтесса продолжает описывать, как ее отец пожирает одного своего ребенка за другим. Она уверена, что

Сыновья часто видят, как их отцы страдают под бременем Сатурна; видел и я, как мой отец, отработав неделю на конвейере, брал в выходные лопату и разгружал машины с углем, заполняя им бункеры соседей. Многое мы тогда принимали как должное: еду на столе, арендную плату, новые ботинки. В стихотворении "Эти зимние воскресенья" Роберт Хайден вспоминает о том, как тяжело приходилось его отцу в борьбе за выживание, и одновременно о своей наивности и безразличии к его переживаниям. С болью в сердце он вспоминает:

Такими были наши отцы; они были травмированы больше, чем мы можем себе представить. У них не было альтернативы и внутреннего эмоционального позволения быть самими собой; несомненно, они были одиноки. Нам не нужно стыдиться своей печали, вызванной их нелегкой долей.

Печаль по своей сути честна. Она ценит то, что было утрачено навсегда или чего уже никогда не будет. Во всяком случае, мужчины несут свое бремя чаще всего как депрессию, которую они могут даже не осознавать. Депрессия - тупик для жизненной силы; как бы глубоко мы ни подавляли переживания, вызванные потерей отца, психика об этом знает и заставляет нас нести в себе это обременяющее нас чувство. Печаль - открытое воспоминание, и хотя она в данный момент не вызывает хороших ощущений, благодаря искренности переживаний она очищает и исцеляет. Депрессия может насильно погрузить нас в глубину мрака, независимо от степени нашей активности во внешнем мире. Под ее тяжестью могут поблекнуть даже самые радостные моменты в жизни.

Один мужчина, биржевой брокер, сам загнал себя так, как однажды загнал себя его отец. Он не умел отдыхать. Все выходные он проводил на работе. У отца была только одна ценность в жизни - его работа, поэтому, чтобы заслужить одобрение своего отца, он работал на пределе своих возможностей. Даже после смерти отца его образ сохранял сильный эмоциональный заряд и по-прежнему вовлекал брокера в гонку. Даже когда он достиг более высокого по сравнению с отцом материального положения, он не мог остановиться. Наконец, после двух лет терапии брокер решил перестать работать по выходным и впервые за все время пришел на могилу отца. Там он рыдал, оплакивая ту нежность и то одобрение, которых никогда не получал от отца. Его слезы и печаль позволили ему начать движение вперед в своей жизни: в жизни, которую он вообще едва знал из-за того, что она для него была предопределена тенью Сатурна, уязвленного и уязвляющего отца.

Подавленная печаль вызывает депрессию; тем же эффектом обладает не находящий выхода гнев. Гнев - естественная рефлекторная реакция организма на травму. Однажды у меня был пациент, который случайно обмолвился, что вовлек своих сыновей в отношения инцеста. Они даже помогали ему, а он таким образом утверждал себя. Я чувствовал, как у меня нарастает гнев и одновременно сочувствие к мальчикам, искавшим отцовской любви и отцовского прикосновения, а нашедшим предателя, который воспользовался их бессилием, наивностью и неосознанным буквальным восприятием происходящего и обманул их, выдав за любовь только телесные, сексуальные отношения. Я попросил его рассказать об этом теперь уже взрослым сыновьям и быть готовым пережить их печаль и гнев, надеясь, что этот рассказ поможет исцелиться даже если не ему самому, то кому-то из его сыновей.

Многие сыновья, стремясь самоутвердиться (а это необходимо каждому ребенку), ощущают, как их терзает гнев, который проявляется в их язвах и мигренях, возникающих из-за их вынужденного послушания. Если мужчины хотят исцелиться, им нужно испытывать гнев по отношению к своим травмам и тем, кто их нанес. Можно задать вопрос: а что хорошего в таком выражении гнева, которое происходит спустя длительное время после травмы? Но, как любая эмоция, насыщенная энергией, гнев не проходит бесследно. Он всегда на кого-то переключается. Уязвленный сын будет, в свою очередь, уязвлять своего сына, если не исцелится сам и не разорвет порочный круг. Если гнев поможет разрядить атмосферу и возобновить отношения с отцом, продолжающим жить по-прежнему, значит, надо идти на риск. Если гнев еще больше увеличит психологическую дистанцию с отцом, нужно сознательно решить не вступать в конфликт. Но каждый сын должен столкнуться лицом к лицу со своим внутренним гневом, иначе он по-прежнему останется в плену у Сатурна.

Безусловно, мужчины должны более осознанно передавать свой внутренний опыт. Они явно не могут изменить прошлое, а часто не могут изменить даже внешние отношения между отцом и сыном. Тем не менее то, что им неизвестно, скрыто действует у них внутри. Приняв во внимание тонкое замечание Юнга о том, что непрожитая жизнь родителя должна стать величайшей обузой для ребенка, каждый сын, без всяких осуждающих мотивов, должен вспомнить, как на его личности отразились травмы его отца. Иначе он увидит, что живет, повторяя отцовские поступки либо реагируя на них,- в каждом случае он оказывается пленником Сатурна.

Каждый сын должен спросить себя: "Какие травмы были у моего отца? Чем он пожертвовал (если эта жертва имела место) ради меня и других? На что он надеялся и о чем мечтал? Воплотил ли он в жизнь свои мечты? Был ли он эмоционально свободен, чтобы жить такой жизнью? Жил ли он своей жизнью или по заповедям Сатурна? Как его отец и его культура мешали его странствию? Что мне хотелось бы узнать от него о его жизни и его истории? Что мне бы хотелось узнать от него о том, что значит быть мужчиной? Пробовал ли отец отвечать на такие вопросы, но внутри себя, не для посторонних? Приходилось ли ему вообще когда-либо их задавать? В чем заключается непрожитая жизнь моего отца, и, может быть, я в той или иной мере проживаю ее за него?"

Таковы в основном вопросы одного поколения к другому, которые вслух не проговариваются. Если их сознательно не задают вслух, значит, ответы на них были бессознательно прожиты внутри, зачастую вызывая травму. Когда мы задаем такие вопросы, даже если отец умер, у нас больше шансов избежать его идеализации или обесценивания. Он превращается в мужчину, больше похожего на нас самих, на брата, который прошел через такие же испытания. Тогда даже в случае серьезной травмы мы, скорее всего, будем относиться к нему с сочувствием. Если нами овладеет ненависть, мы сохраним связь с источником нашей травмы. Если мы лучше поймем своих отцов с точки зрения взрослого человека, мы скорее сможем стать отцами для самих себя.

2. Рассказывайте тайны

Те, кто профессионально занимается исцелением людей, знают: где существует отрицание, там гноится рана. Или же, как известно из программы "Двенадцать шагов"16), там, где есть сопротивление, проявляйте упорство. Жизнь мужчин основана на отрицании и сопротивлении истине. Редко приходится слышать столь неприкрытую истину, как в исповеди Пабло Неруды: "Так получилось, что я болею от того, что я мужчина"17). Заметим, он не говорит: я болен потому, что являюсь самим собой; больным его делает именно его роль мужчины. Самая глубокая истина, которую несут в себе мужчины, заключается в том, что их душа деформируется под воздействием внешних сил. На каждого Торо18), исчезающего на какое-то время в лесной чаще, чтобы снова обрести свою душу и радикально пересмотреть свою жизнь, приходится миллион мужчин и женщин, которые ежедневно соскальзывают обратно, в бездушие и коллективную анонимность. Согласно памятной фразе Торо, это ведет к жизни спокойного отчаяния.

Так как психика "знает" больше, чем сознание, эта деформация души остается и проявляется в совокупности реакций. Самая заметная реакция - оттенок грусти, преследующий мужчин всю жизнь, даже если они могут хорошо его скрывать. И опять Неруда говорит нам правду, от которой не скроешься:

Другой типичной реакцией мужчин, ставшей притчей во языцех, является их ярость: точно не определенная и неизвестно куда направленная, обращенная на себя и на других. А за всем этим "бешенством и кошмаром в наших жилах"20) стоит ужасный страх. Ни один мужчина не чувствует себя настоящим мужчиной. Его поведение в стиле мужчины-мачо маскирует его ужас. В. Х. Оден также раскрывает истину:

Когда мужчины чувствуют, что их обманули, то есть что они угодили в ловушку, оказавшись между стремлениями своей души и социальными требованиями, им приходится притворяться, чтобы "сохранить лицо". Постепенно отчуждаясь от своей внутренней жизни, от анимы, они ожидают, что весь груз эмоций примут на себя женщины. Секс начинает играть особенно важную роль, ибо именно через секс мужчины стараются преодолеть отчуждение от своих чувств и своего тела. Они просят Другую до наступления рассвета восстановить их силы и придать им уверенности в себе, и тогда они встанут и снова отправятся на борьбу. Это делает их не менее ранимыми и зависимыми, чем раньше. Из-за того, что люди должны ненавидеть тех, от кого они зависят, возрастают напряжение и враждебность, а эрос заменяется тенью власти.

Таковы основные тайны мужчин: они чувствуют свою мужскую неполноценность, то есть неполноценность личности, которая оказалась мужчиной. Они ощущают, что разрываются между страхом и яростью, находятся в эмоциональной зависимости и при этом отвергают объект, от которого зависят. Повторяю: единственный выход из этого состояния заключается в том, чтобы осознать и признать существование этой нестерпимой истины. Можно начать с самого себя, а затем поделиться этой правдой с другими - не с женщиной, а с другим мужчиной. Этот мужчина, тоже оказавшийся во власти опасливой защищенности, может презрительно насмеяться над человеком, который говорит ему правду, причем его презрение пропорционально его страху, но он может также сделать шаг навстречу и признать своего брата.

В мифологии описывается много героических приключений: покоряются горные вершины, побеждаются великаны, поражаются драконы; но от мужчины требуется гораздо больше мужества, чтобы высказать эмоциональную истину. Современное странствие героя происходит не в реальном мире, а в душевной пустыне. Злодей может воплотиться не в образе варвара, стоящего на страже у входа, а оказаться внутренним мраком, страхом, от которого может избавить только отвага. Юнг так описывал эту задачу, стоящую перед героем:

Дух зла - это страх и запретное желание; это враг, противостоящий жизни в ее борьбе за вечность и препятствующий всем великим деяниям. Этот враг внедряет в наше тело яд слабости и старения посредством вероломного укуса змеи. Это дух регрессии, угрожающий нам материнским заточением и полным растворением и исчезновением в бессознательном. Для героя страх - это вызов и испытание, ибо избавление от страха может принести только отвага. И если не пойти на риск, то над смыслом жизни человека каким-то образом совершится насилие.

Наш страх - это испытание; потерпев неудачу, мы скатываемся к хвастливой компенсации мачо или постыдному соучастию. Открыть истину своей души - первая задача. Жить в соответствии с этой истиной - задача вторая. А передавать ее другим - третья. Такая передача истины от одного человека к другому - высшее испытание в нашей жизни. Возможно, когда-нибудь потом мы перестанем "болеть от того, что являемся мужчинами".

3. Ищите учителей и учите других

Я уже упоминал о том, что в начале моей терапевтической практики (а это было лет 30 назад) отношение числа женщин, обращавшихся к терапевту, к числу мужчин, прибегавших к его помощи, составляло 9:1. В настоящее время без каких бы то ни было попыток с моей стороны как-то изменить клиентуру это отношение составило 6:4 с преобладанием мужчин. Такой резкий сдвиг обусловлен несколькими факторами: 1) у мужчин в целом существуют серьезные проблемы; 2) многие об этом знают; 3) психологическая атмосфера в обществе претерпела такие изменения, что посещение терапевта (которое многими мужчинами расценивается как проявление слабости) стало для них гораздо менее рискованным.

Действительно, к терапевту приходят именно те мужчины, которые обладают более сильным эмоциональным потенциалом и более честны с собой. Остальным слишком страшно. У некоторых из них существуют серьезные проблемы, например, у того мужчины, которого притащила к терапевту жена и который напряг весь свой интеллект, чтобы установить назначение лежащей у меня на столе пачки салфеток, презрительно отзываясь о слезах, которые на них попадают. Такие мужчины воюют и с близкими им женщинами, и сами с собой.

Терапия дает мужчинам уникальную возможность рассказать другому человеку о своей жизни, быть эмоционально честным и знать, что впоследствии им не станет из-за этого стыдно, поделиться с ним тайной, что значит быть мужчиной. На какое-то время мужчина становится совершенно изолированным от окружающих. Для многих мужчин терапия становится переходным ритуалом, отделением от матери и вступлением в мир мужчин. Приходя на терапию, мужчины, как это часто бывает, считают, что проблемы существуют где-то "вовне" и что если они смогут "их понять", то жизнь снова пойдет как по маслу. Наступает время, и они осознают, что до сих пор жили неправильно и что совершенный ими бессознательный выбор завел их в лабиринт, блуждание по которому привело их к еще большему отчуждению от себя. Они могут осознать, что у них нарушена связь с фемининностью, но крайне редко предполагают, что Она находится у них внутри. Они испытывают сильную тоску по отцу, хотя это переживание по своей сути является бессознательным. И в конце концов они очень часто признают, что потеряли своих богов, свою связь с природой и с собственным телом.

Часто из-за всей той боли, от которой они страдают, таких мужчин одолевает удивительная немота. И по мере осознания причины этой боли она только усиливается. Они осознают, что им необходимо учиться у мудрых старейшин и стремятся как можно лучше понять смысл своей жизни. Кроме того, они понимают, что должны исцелять себя сами; их жены и подруги не могут этого сделать. Затем они плачут, испытывают гнев и ярость, допускают у себя возможность страха. Когда все это происходит, начинается исцеление.

Разумеется, большинство мужчин не приходят к психотерапевту. Либо у них нет средств или возможностей, либо они слишком боятся той страшной опустошенности, которую могут ощутить у себя внутри. При этом они могут обратиться к другим мужчинам и передать им то, чему научились или учатся у других. Учитель - это человек, который видит обратную сторону происходящего и может нам рассказать, что она собой представляет. Когда мужчины собираются вместе, они могут многое рассказать друг другу. Но по отдельности они испуганно отстраняются от других. Мужские группы, существующие в Америке сплошь и рядом, дают реальную возможность мужчинам поделиться друг с другом своей жизнью и чему-то друг у друга поучиться, но большинство мужчин к таким группам не подойдут на пушечный выстрел и предпочтут страдать в одиночестве.

К сожалению, настоящих учителей можно найти крайне редко. Сколько мужчин прошли инициацию и интегрировали это переживание в свое актуальное Weltanschauung? Мальчики по-прежнему испытывают потребность в том, чтобы зрелый, мудрый человек показал им способ познания окружающего мира. Но кто, спрашивал Ницше, будет учить учителей? Кто будет посвящать в учителя? Повторяю: истина заключается в том, что в наше время нет коллективных ритуалов перехода, нет основанного на мифах опыта, который помог бы мужчинам совершать их странствие. Поэтому они должны совершать его индивидуально. И такие личности, как Бодхисаттва в буддизме, могут оглянуться и просто из сочувствия открыть им путь вперед.

4. Рискните полюбить мужчин

Совсем недавно один пациент отметил, как ему нужно и вместе с тем трудно рискнуть полюбить мужчин. Будучи догадливым и очень мужественным человеком, он признал, что проблема заключается в его собственной гомофобии, то есть в страхе перед мужчинами. Почему же он боялся мужчин, которые, в конце концов, относятся к одному с ним полу?

Да, действительно, все мы выросли, не доверяя друг другу, ибо изначально попали в конкурентное общество и должны были соревноваться между собой. Мы крайне осторожны и опасаемся, что какой-нибудь патриарх может поднять руку с большим пальцем, направленным вниз, как это принято в старых патриархальных играх. Но следует иметь в виду, что эта дилемма имеет более глубокие корни, чем социальная травма, и тогда мы можем найти подлинный внутренний источник гомофобии. Хотя мужчины свели свои отношения с женщинами до узкого, хрупкого связующего моста сексуальности, они боятся любить друг друга, чтобы не сексуализировать свои отношения. Гомофобами могут быть даже гомосексуалисты, ибо они могут испытывать даже еще более сильный страх перед мужчинами. Таким образом, снова определяющую роль играет молчаливое вмешательство страха.

Внешнее проявление физического мужского партнерства допустимо на игровом поле. Мужчины могут обниматься, дружески хлопать друг друга по плечу, держать за руки и за плечи, могут даже вместе рыдать после матча в раздевалке. В бою мужчины могут смешивать свою кровь и становиться кровными братьями. Недавно одна моя пациентка участвовала в сплаве леса во время разлива рек в Канаде. Река была опасной, и ее жизнь находилась под угрозой, однако она преодолела страх, научилась управлять своим плотом, и у нее возникла поразительно тесная эмоциональная связь с мужчиной-сплавщиком. Она сказала, что через несколько дней они стали думать как один человек, понимать все нюансы и быстро принимать решения, управляя плотом на самой стремнине. Я ответил, что она получила настолько редкий опыт, что, если бы такое переживание испытали два мужчины, они дорожили бы им всю свою жизнь.

Мало что в жизни доставляют больше удовольствия, чем когда ты приземляешь мяч на площадке соперника или резко разворачиваешься, чтобы в нужный момент отдать пас, и видишь, как твой товарищ по команде стремительно мчится с мячом к линии противника и мяч пересекает заветную черту. Наверное, это редкое ощущение единения возможно отчасти потому, что внешняя потребность вызывает трансценденцию индивидуального Эго во имя общей цели, но, может быть, еще и потому, что ситуация позволяет мужчинам ощутить свою мужскую природу, не чувствуя при этом ни угрозы своей маскулинности, ни двусмысленности. В менее душевной и менее трансцендентной обстановке старые сомнения и неоднозначность снова дают о себе знать.

Но как грустно, что у мужчин так мало трансцендентного общения, за исключением спорта и войны. Как редко мужчина встречает эмоционально близкого ему друга-мужчину! Близость между мужчинами обычно поверхностна в отличие от близости между женщинами. Подавляющее большинство мужчин скорее умрут, чем станут обсуждать свои страхи, свою импотенцию, свои хрупкие надежды. Они возлагают на женщин бремя своих эмоций. В первой главе я уже рассказывал, как устранился от обмена своими переживаниями с лидером мужского сообщества в Санта Фе, хотя, безусловно, у нас с ним было о чем поговорить. Но у меня есть друзья - один в Индианаполисе, а другой - недалеко от Вены,- с которыми я могу продолжить обсуждение темы, которую мы начали и так и не закончили обсуждать несколько лет назад. Как терапевту мне повезло, что в моей жизни случались удивительные встречи с мужчинами. Такое общение стало возможным лишь тогда, когда я стал чувствовать себя свободнее по отношению к самому себе, меньше бояться и у меня появилось желание лучше узнать себя.

Как и в парадоксальной заповеди Иисуса о том, что человек должен возлюбить ближнего своего, как самого себя, мужчины научатся любить других мужчин, если смогут полюбить самих себя. Наши ярость и ненависть к себе проецировались на других мужчин, которых мы затем избегали. Если мы признаем, что отстранились от своего брата, потому что боимся его,- а боимся его потому, что сами пронизаны страхом,- значит, мы уже сделали первый шаг к любви. Противоположностью любви является не ненависть, а страх. Сложность полюбить других мужчин - каждого в отдельности или всех вместе - заключается в том, что мы должны пойти на огромный риск, полюбив самих себя. Мужчине чрезвычайно трудно принять себя таким, какой он есть, перед лицом неудач и страха. Но замена гомофобии эросом и заботой начинается в семье.

5. Исцелитесь сами

Здесь мы постоянно будем возвращаться к тому, что в нашей жизни и деятельности отсутствуют старейшины племени. И мы знаем, что исцеление происходит от подобного к подобному, то есть возникают со-звучие, пере-осмысление и вос-становление в памяти. Так, уязвленные мужчины травмируют своих сыновей и других мужчин. Ряд сатурнианских жертв пополняется новыми юношами, оказавшимися между теми же жерновами. Если в этой книге и есть какое-то поучение или что-то полезное для читателя, оно состоит в том, что исцеление может и должно произойти.

Мы не можем изменить нашу культуру и ее влияние на нас. И, уж конечно, мы не можем изменить свою индивидуальную историю с огромным влиянием на нее родителей, живых или мертвых, а также способ, которым мы интериоризируем свою историю и свой культурный контекст, адаптируя себя к социально-культурным нормам, чтобы выжить. Почти все из нас сбились с пути. Мы шли, обуреваемые жаждой обрести учителя, причем один слепой вел другого.

В своей предыдущей книге "Перевал в середине пути" я привел много примеров развития в нас так называемой "временной личности" в качестве ответной реакции на детские переживания, а также показал, как мы вступаем в жизнь с этим ложным Я и совершаем выбор, который впоследствии уводит нас от самих себя, и как мы страдаем в среднем возрасте от растущего расщепления между сформировавшейся личностью и истинным Я. Всем мужчинам на любой стадии жизни необходимо преодолеть этот кризис, перейти через этот перевал и спасти свою жизнь. Разумеется, первый переход заключается в том, чтобы покинуть дом физически, не осознавая того, в какой степени взятый оттуда внутренний багаж, который приходится везде нести с собой, повлияет на будущий ложный выбор. Последний переход связан со старением и встречей со смертью.

Хорошей иллюстрацией долгов, которые должен платить не нашедший себя мужчина, служит повесть Л. Н. Толстого "Смерть Ивана Ильича". В данном случае мы сталкиваемся с мотивом "обычного" человека, причем "обычно" и само имя и отчество главного героя повести - Иван Ильич.

Иван Ильич жил бессознательно, принимая социально предписанные роли. Затем он заболел неизлечимой болезнью, и оказалось, что у него нет своего внутреннего мира, в который он мог бы уйти. Его жена и друзья были такими же "пустыми" и ничем не могли ему помочь. В конце концов он пришел к выводу, к которому часто приходит человек, посещающий терапевта: он понял, что в целом его жизнь была сплошным притворством, он жил жизнью какого-то другого человека, а вовсе не своей собственной. Затем ему пришлось пережить величайший страх, свойственный всем мужчинам: это не страх смерти, а боязнь того, что он, по сути, прожил не свою жизнь. У него не было кризиса среднего возраста, перехода от временной, связанной с детством, определяемой культурными нормами жизни к аутентичной мужской зрелости, поэтому он не только не так прожил свою жизнь, но и оказался не готов встретить свою смерть. Главное для мужчины в период кризиса среднего возраста, независимо от его возраста и социального положения,- извлечь максимум пользы благодаря рефлексивному поведению и рефлексивным установкам, радикально перестроить свою жизнь и рискнуть пережить вселяющие ужас требования своей души....(продолжение в книге)