Семира "Настройка на Водолея"

Настройка на архетип Водолея,

фрагмент из книги Семиры "СОЗВЕЗДИЯ МЫСЛИ" ,

ФАНТАСТИКА БУДУЩЕГО

На планете, все жители которой умеют летать, жил мальчик, который не верил, что он тоже когда-нибудь это сможет. Перья подрастали у него слишком медленно — да и когда появлялось особенно красивое перо, он не был уверен, что его не унесет ветер: ураганы на этой планете бывали большие. Но он терпеливо ждал.

Когда-то так же ждали его родители: чтобы он научился улыбаться, ползать, ходить, прыгать и плавать — и они тоже переживали, словно он никогда не научится этому. Теперь родители его улетели в те теплые края с прекрасной природой, которые на этой планеты считались лучшими для того, чтобы родить новое создание в приятной атмосфере, подобрав ему подходящую внешность, характер и способности. И мальчик остался один.

Он уже все умел: бродя по дорожкам ухоженных полей, разыскивать желаемые фрукты и овощи; включать влажное бесшумное пылеочистительное устройство, указывая ему все загрязнившиеся вещи и уголки; выбирать обучающие компьютерные программы, которые были ему по душе, и телепатически связываться с друзьями для игр и со взрослыми для проверки и обсуждения возникающих серьёзных вопросов. Он вполне мог остаться один. Но ему было грустно.

Эту грусть вселяли сомнения, что он не сможет научиться летать — и ещё неясное что-то, чем ему ни с кем не хотелось делиться. Конечно, в школе, где ученики и учителя видели друг друга физически, его научили контролировать свои импульсы — первое условие здоровья и навыка телепатии. И он знал, что этот темный неявный страх — двигательная сила его роста, которая нынче формирует его оперение. Но она действовала как нечто, вынуждающее его становиться таким, каков он будет,— и это его угнетало.

Он хотел бы уже теперь свободно и вместе со всеми лететь туда, где в высокогорных городах проходили праздничные карнавалы изменения цвета и формы или где тренировались экспедиции в неизведанные районы их звездной системы, развивая в себе качества, необходимые для существования там. Он хотел быть вместе со всеми, хотя и не знал, кто это — все. Потому и боялся, что никогда не полетит — не присоединится к огромному Человечеству: которое всегда находилось для него где-то словно в облаках, за пределами прямой видимости.

С этими мыслями он гулял по прекрасному парку, похожему на северную тундру с её серебристыми просторами мшистых болот и причудливо изогнутыми низкими соснами.

— Какую странную картину ты рисуешь! — отметила оказавшаяся неподалеку девушка, голубые волосы которой поднявшийся ветерок уложил в странную геометрическую фигуру. Она остановилась у только что материализованного свежего ручейка, чтобы утолить жажду. — Люди — в облаках? Они же всегда здесь! Даже те, что ушли в другие миры. Даже те, что ещё не родились.

Музыка её сильного голоса наполнила пространство, и каштановые кусты откликнулись ей вибрацией сока в своих листьях. И ему стало радостно. Он вдруг все понял. Что он не один. Что он может легко распоряжаться движущими им силами. Что ничто не заставляет его быть тем, кем он хочет быть.

Вспыхнувшее чувство окрасило его ауру в ало-бирюзовые тона, и он протянул девушке на память одно из своих красивых, так медленно растущих перьев, и сказал:

— Я знаю, ты сейчас улетаешь. Желаю тебе счастливого пути. Но когда-нибудь мы непременно встретимся.