Продолжая размышлять о Диане де Пуатье. (4)

Светлана

да, Помпадур просто правила - вместо короля Людовика 15.

Он был правнуком Короля-Солнца, над ним тряслись еще в детстве -(последний наследник, из большой семьи)..Он где-то с Затмением на Кету.

А Помпадур - первая буржуазка, не дворянка даже..

След. его официальной фавориткой - была совсем простушка - Мадам Дюбари, на 36 лет младше, яркая Львица с Венерой в Весах и Луной в Деве. Уже явно - не к просвещению и образованию, так, для радости жизни.

Вот вроде особо в дела государства не лезла, а мать Марии Антуанетты отдергивала дочь (супругу наследника престола) - не ссорится с Мадам.

При самой Марии Антуанетте - фавориток не было. Ожерелье заказывалось для Мадам, но попало к Антуанетте в итоге (лучше б не попадало).

И обе закончили жизнь на гильотине

Дата поступления: 20.12.2011 22:01

с её верховой ездой и обливанием холодлной водой, что я скорее отнесла БЫ к Девьим качествам).

шутите..какая дева полезет на лошадь и будет обливаться холодной водой..(ну разве заскорпионеная)

дева выберет процедуры более щадящие

а вот козерог-скорпион..знаю таких дам..они очень тщеславны и ради социального престижа(козероги)

или из-за власти(скорпы) ого-го-го)) что сделают

по фото-козерог с аспектированным скорпом

хм... я - дева - обливаюсь на морозе (по Иванову) ну очень давно... козерог, скорп - пусты.

Дата поступления: 24.12.2011 01:40

Марина Цветаева

В ПАРИЖЕ

Дома до звезд, а небо ниже,

Земля в чаду ему близка.

В большом и радостном Париже

Все та же тайная тоска.

Шумны вечерние бульвары,

Последний луч зари угас.

Везде, везде всё пары, пары,

Дрожанье губ и дерзость глаз.

Я здесь одна. К стволу каштана

Прильнуть так сладко голове!

И в сердце плачет стих Ростана

Как там, в покинутой Москве.

Париж в ночи мне чужд и жалок,

Дороже сердцу прежний бред!

Иду домой, там грусть фиалок

И чей-то ласковый портрет.

Там чей-то взор печально-братский.

Там нежный профиль на стене.

Rostand и мученик Рейхштадтский

И Сара — все придут во сне!

В большом и радостном Париже

Мне снятся травы, облака,

И дальше смех, и тени ближе,

И боль как прежде глубока.